Он не упомянул жену, и все это отметили. Даже сама Виолетта Филипповна удивленно взглянула на мужа.
– Ты никогда не был верующим, – сказал Андрей, – хотя строишь храмы.
– Строить – это одно, а верить нужно не в Бога, а в людей, которые живут с тобой под одной крышей.
Тема о Боге заинтересовала всех, кроме Алика. Я тоже не вступила в беседу, хотя имею свое мнение. Бывшие коммунисты не читают Библию.
В очередной раз меня удивил Павел. Когда речь зашла о человеческой порядочности, он высказался довольно грубо по поводу того, как мужчина должен относиться к своей жене. По его мнению, женщина изначально рождена, чтобы угождать мужчине. И не только мужу, но и отцу, и брату. То есть всем, кто относится к ее семье.
Пока он говорил, я успела выпить бокал вина. От его речи в горле пересохло.
– А где, Инна? – наконец-то подал голос Алик.
Инна – это Мисс-Россия, которая внезапно исчезла из-за стола.
Алик спросил без намека, но все подумали о Павле, который только что распылялся о женской порядочности.
– Она поехала домой, – довольно грубо ответил солдафон. – Устала.
– Так рано?
– Инна приняла большую дозу, – прямо ответила Ольга. – Очень надеюсь, что сегодня мы видели ее в последний раз.
Все почему-то посмотрели в мою сторону.
Странный намек. Неужели меня сватают не Алику, а Павлу?
– В нашей семье не принято много употреблять спиртных напитков.
Это сказал Александр Иванович. Виолетта Филипповна тут же отодвинула в сторону бутылку вина, Ольга криво усмехнулась, Андрей с размаху допил коньяк из бокала. Только Алик устало взглянул на свой стакан с соком и в знак согласия кивнул деду головой.
В гостиной снова появилась полная женщина. На сей раз, она принесла Алику запеченную рыбу с овощами.
Когда она наклонилась над ним, я заметила ее взгляд, полный любви и нежности. Так смотрят на сына.
– София, пусть Лера подает десерт.
Виолетта Филипповна ревнует внука к кухарке. Голос стал резким, грубым, хотя обычно она разговаривает спокойно.
Женщина скрылась в огромном коридоре. Гости подняли бокалы, снова мужчины ударились в рассуждения о политике. Павел заскучал. Алик расковырял вилкой рыбу, но так и не съел ни кусочка. Ольга с Андреем о чем-то поспорили.
К моей ноге вернулась Дуся. Сейчас я уже обрадовалась ее приходу и не спихнула в сторону. Теплая, мягкая. Не кричит, как эти два старичка.
– Баб, – тихо сказал Алик, – я выйду на минуту?
Он просит разрешения, чтобы выйти из-за стола?
– Конечно, милый, иди. Только ненадолго.
Теперь я поняла, кого он мне напоминает. Меня! Я точно так же веду себя дома с родителями. Пришибленно, с почтением. В приличных семьях детей воспитывают одинаково.
Алик встал из-за стола и тихо, пока никто не обратил на него внимания, быстро двинулся к двери. Бабуля лишь увидела его спину. Хотела еще что-то сказать, но не успела.
– Машенька, – обратилась она ко мне, – ты не видела наш балкон?
– Нет, – ответила я, не понимая ее намеков.
Причем здесь балкон и я?
– У нас прекрасный вид с балкона. – Хитро улыбнулась Виолетта Филипповна, махнув головой в ту строну, где исчез Алик. – Пройдись, посмотри. Я бы тебя проводила, но не хочу оставлять гостей.
Слава Богу! Меня не сватают Павлу!
На душе стало легче, сразу поднялось настроение. От избытка чувств, я дернула ногой, Дуся, завалившись на бок, громко взвизгнула, а потом побежала в коридор, показывать мне дорогу на балкон. Умная собачка. Будто поняла слова хозяйки.
