Девочка ничего не ответила, прильнула щекой к ее плечу. Ласковая. Аня только обрадовалась приезду мамы, не поцеловала, не обняла. А Карина, словно котенок мурчит от счастья.
– Какая красивая, – подала я голос. Столько новых лиц, что не знаешь, с кем первым поздороваться. Поэтому, я начала с девочки. – Привет. Как тебя зовут?
– Она еще говорит, – ответила за нее Аня.
Я удивилась. Два года, а ребенок еще не знает своего имени.
– Ты, наверное, Аня?
– Да, – гордо подняла голову девочка. Вот сейчас она мамина дочка. – А это Денис и Витька. Там Катя, прячется в кустах.
– А почему она прячется?
– Она – трусиха.
– Она не трусиха, – заступился за сестренку Дениска. – Это ты ее напугала.
– Я?! – закричала Аня. – Я только сказала, что моя мама не купит ей шоколадку, потому, что у нее аллергия!
– Нет у нее аллергии. Ты все придумала, чтобы самой съесть все конфеты.
– Дети, – попыталась вставить слово Лиза.
– Он все придумал! Мам, скажи, у Кати чешется спина от сладкого!
Вера не успела открыть рот, как вмешался Витька.
– Это у тебя прыщи на ногах. Тетя Вера, она вчера съела мое печенье.
– Я не ела! – возмутилась Аня.
– Ела! – закричали в один голос мальчики. – Мы видели!
– Хватит, кричать. Вы не на базаре.
Только строгий голос бабушки подействовал на детей. Тихо сказала, а всех ноги трясутся. Только одна Карина никак не отреагировала на наш разговор. Снова уткнулась носом в мамино плечо.
– Идите, гулять. И Бади с собой возьмите.
Мальчишек, как ветром сдуло. Из-за высоких кустов малины послышались их звонкие голоса. Туда же отправился пес, а девочки пошли в дом.
Ближе к обеду я уже знала всех членов этой большой, шумной семьи. Три поколения. А еще собака, кошка и два хомяка.
Верина мама, тетя Люба, оказалась доброй женщиной, совсем не ворчливой и не суровой, как меня пугали рассказами. Игорь Петрович – душка, хоть и строгий на вид. Лиза – веселушка. А Миша мне не понравился. Не скажу точно, что меня в нем раздражает. Вроде спокойный, любит детей, мать уважает, а все равно не нравится. Неправильный мужик. Беспокойный. Дергается по пустякам или вовсе не разговаривает. Пока мы ехали в деревню, всю дорогу молчал, таращился на мои ноги. Украдкой. Думал, я не замечаю.
– Карина совсем ничего не говорит? – спросила я Веру.
После обеда мы вышли в огород.
Дети снова убежали за малинник. Мужчины отправились в гараж, прихватив из дома бутылочку пива.
– Кое-что говорит, только не много. Знает слово «мама», «баба», остальное дается с трудом.
– Почему? Дети в этом возрасте уже хорошо разговаривают.
Вера поджала губу.
– Наверное… Врач сказал – это нормально. Придет время, и она догонит своих сверстников.
– В чем догонит? Она вроде развитая девочка. Сама кушает, играет с детьми, даже хулиганит. Я видела, как она отнимала машинку у Вити.
– Да, уж! Баловаться она любит.
– Тогда, что?
– Ничего, – промямлила она – Я просто не так выразилась.
Сразу замкнулась. Все нормальные мамочки часами говорят о своих детях. Но только не Вера.
Аня – лучик света всего семейства, а Карина остается в тени. Хотя бабушка ее безумно любит, Вера сдувается пылинки, дед носит на руках. Но все равно, я про нее ничего не знаю. Только то, что она существует на свете, и что ее папа остался где-то далеко во Франции.
Из дома вышла Лиза с тазом в руках.
Мое любопытство снова полезло наружу.
– Я представляла ее совсем другой. Ты говорила, вы ровесницы.
