Хитрость в изменении облика заключалась в том, чтобы не желать этого слишком сильно. Нужно принять решение и не мешать преображению. Но как это сделать, если изменить требуется только некоторые части тела? Не попробовав, не узнаешь, верно?
Он закрыл глаза и мысленно нащупал свой птичий облик. Знакомое покалывание распространилось по рукам. Кендрик направил эту волну наверх. Уверенно, но очень осторожно. Рот и нос соединились, образуя клюв, а тёмно-каштановые волосы превратились в перья. В столовых приборах перед ним отразились жёлтые кольца вокруг почти чёрных глаз и плотная матовая кожа над клювом. Остальные части тела можно было оставить без изменений. Точка.
И действительно, всё получилось! Оказывается, можно менять облик, направляя изменения как требуется. Кендрик хотел было издать радостный птичий крик, но сдержался.
Глаза мисс Харт удовлетворённо блеснули.
– Привет, Кендрик! – свистнула она. – Теперь мы наконец можем поговорить.
– Здравствуйте! – ответил он, всё ещё ошарашенный успехом. И всё же в животе у него что-то сжалось. Мисс Харт и он. Она как будто хочет поговорить с ним в роли учительницы.
– Ну как? – спросила она. – Волнуешься?
Кендрик не сразу понял, что она имеет в виду. Похоже, в его соколином взгляде мелькнула растерянность. Мисс Харт издала быструю трель, похожую на человеческий крик:
– Осталось совсем немного – и тебя наконец примут в сообщество ав. Потрясающе, правда?
Кендрик кивнул. Научившись менять облик, уже после первого превращения он решил, что именно это и делает его авой. Но оказалось, это верно лишь отчасти.
Юные авы считались взрослыми только после прохождения особой церемонии, когда им исполнялось четырнадцать лет. Кендрику, вместе с Айви, Сиенной и некоторыми другими, ещё только предстояло пройти этот ритуал. Все они недавно или отпраздновали четырнадцатый день рождения, или должны были вскоре его отметить.
Однако до официальной церемонии оставалось ещё больше месяца. У мисс Харт была только одна причина затронуть эту тему. Её следующий вопрос подтвердил подозрения Кендрика.
– Ты уже принял решение?
– Нет, – отрывисто ответил он. Что ещё он мог сказать? Признаться, что до сих пор не понимает, почему никто из его гнезда не рассказал ему об особом праве соколов?
Он был Белым. Потому что Белой была его мама. Но росла она Чёрной, как и все графини Бердширские до неё. Кендрик мог беспрепятственно вернуться в то гнездо.
– Прости, – сказала мисс Харт. – Не хочу вмешиваться. Но точно знаю, какой выбор сделала бы я. Белые очень привязаны к истории и строгим правилам. Как по мне, слишком привязаны. А в нашей истории многое запутано и неясно. Мы, Чёрные, давно требуем ответов, но упираемся в стену. – Она посмотрела на него пронизывающим взглядом. – А что скажешь ты? Удалось тебе что-нибудь выяснить?
Мисс Харт имела в виду работу по истории, которую Кендрик написал в прошлом семестре. В ней он указывал, что Соколиный пик – своего рода антенна, которую в прошлом использовал Зверь, чтобы заманивать в свою темницу силы зла. Кендрик не до конца разобрался в том, как действуют эти силы. Ему нужно было ещё во многом разобраться. Прежде всего он хотел понять, какое отношение ко всему этому имеет смерть его мамы.
К сожалению, с начала нового учебного года Кендрику становилось всё труднее на чём-то сосредоточиваться.
Его мысли постоянно перескакивали с ветки на ветку, как задорные, едва вылетевшие из гнезда птенцы перед тем, как упасть с дерева. По крайней мере, именно так высказалась о нём мисс Пигглз, учительница физики и математики, обращая внимание на его по меньшей мере неоднозначные успехи в начале нового учебного года. Кендрик сердито свистнул.
