– Мне всегда становится смешно, когда мужчины говорят: «Ты выпей – и не будешь стесняться», – подняв бокал, заметила Липа. – Предупреждаю, Алексей Михайлович… Если я сейчас выпью, стесняться будете вы!
В принципе, получилось все так, как предсказывала Липа. После «брудершафта» Иван поцеловал в щеку Вику, а Козлов облобызал ее подругу. Хотя он только пытался это сделать, потому как на самом деле сама молодая женщина расцеловала бывшего хоккеиста.
После этого Липа, как и обещала, дала волю своему острому язычку.
– Хочу вам признаться: я хоть и молода, но старомодна, – начала свою исповедь Липа. – Если я встречаюсь с мужчиной – значит, вижу в нем своего будущего мужа и отца своих детей. Да, он должен позвать меня замуж, если наши отношения действительно серьезны, и познакомить меня с родителями, собакой и лучшим другом. Я считаю, что готовить еду, стирать белье и гладить рубашки моего мужчины – моя природная обязанность, и я вижу в этой заботе истинное женское счастье. Я думаю, что мы должны быть честны друг с другом. Мы вместе, а значит, должны уважать друг друга и ценить свой выбор. Я не лягу спать, если он задерживается с работы, рыбалки или хоккея. Я буду ждать у окна и греть ужин, пока он поднимается по лестнице. Я хочу выглядеть хорошо ради него, чтобы он не забывал, какая же я у него красивая. Поэтому я трачу и буду тратить силы и время, чтобы нравиться ему. Я хочу быть только его женщиной, и ничьей больше. Вчера, сегодня и всю жизнь. Даже если весь мир будет против моего мужчины, я буду молча стоять за его спиной и подавать патроны… Алексей Михайлович, а вы хотели бы быть моим мужчиной? Вы, кстати, женаты?
Разомлевший от водки Козлов от неожиданного вопроса поперхнулся и снова принялся часто икать.
– Я был женат. Дважды, – едва справившись с икотой, начал объяснять он, но быстро увильнул от прямого ответа. – Но когда я увидел вас, Олимпиада, то напрочь забыл всех предыдущих женщин. Вы – нимфа. Вы – само очарование.
– Про меня все понятно, Алексей Михайлович, – вежливо возвратила его на прежний курс Липа, – Возможно, я вам нравлюсь, потому как у вас хороший вкус. А кто были ваши жены по профессии, если не секрет?
– Обе были юристами, – почему-то засмущался Козлов.
– О, Алексей Михайлович, вам повезло… Самые сексуальные люди – это юристы.... Они даже дела возбуждают, – с невозмутимым лицом продолжила издеваться Липа.
Наблюдая за этими показательными выступлениями, Иван и Вика едва сдерживали смех, а Козлов снова забормотал что-то о достоинствах Липы.
– Так, уважаемый кавалер, минуточку внимания. Прежде чем будить во мне женщину, убедитесь, что вы мужчина, Алексей Михайлович! И еще. Я не хочу, чтобы у вас сложилось неверное представление обо мне. Я позволяю себе маленькие шалости… чтоб не тянуло на большие глупости! Можете спросить у Ивана, он подтвердит.
Козлов с трудом перевел взгляд на Орехова, и тот многозначительно кивнул, как бы подтверждая слова Липы.
Козлов занервничал. С одной стороны, блистательная Липа показалась ему вполне доступной: протяни руку, дотронься до ее пышных форм, загляни в глаза, намекни, что наповал сражен этим обаянием, и она твоя. Но как только Козлов пытался это сделать, то сразу же наталкивался на перекрестный огонь ее язвительных реплик и шуток, что сразу же настораживало ловеласа и не позволяло с легкостью предложить девушке продолжить застолье в номере отеля.
