– Иван, этот Алексей Михайлович именно тот Козлов, о котором ты мне рассказывал? Вы с ним дружили и учились в одном классе…
– Да, Кристина. Это тот Козлов.
– Ты с ним собираешься встретиться?
– Да, Кристина. Я собираюсь с ним сегодня вечером встретиться.
– Попроси его пристроить тебя в Москве.
– Нет, Кристина. Я не буду его об этом просить. Меня все устраивает здесь.
– А меня не устраивает! Сначала переберешься в Москву ты, а затем и мне поможешь.
– Такой вариант исключен.
Затем прозвучала тирада из весьма похабных оскорблений и восклицаний по поводу лучших лет Кристининой жизни, которые она бездарно потратила на такого дурака.
После финального и пафосного – «Какая же ты, Орехов, тварь!» – Иван мимоходом подумал, что Кристина осталась прежней и ей требуется поскорее выйти замуж, дабы пилить новоиспеченного супруга, словно огромную елку на колымской лесосеке. Только тогда она, возможно, отстанет от Ивана.
Липа, невольная свидетельница тяжелого разговора, понимающе усмехнулась – мол, вот такие мы бабы-стервы – и отправилась к шефу, отпрашиваться с работы. Похоже, вечером она на полном серьезе собиралась атаковать московского гостя.
Как показывает практика, 40-летних женщин не бывает. Бывают 18-летние девушки с 22-летним стажем. Именно так себя и вела Ленка Шаталова, оказавшись за щедро накрытым ресторанным столом. Рядом восседали Иван, Леша Козлов и Вова Ларин. Сами же события разворачивались так.
Руководствуясь опытом и надеясь на запланированное интервью, Иван встретился с Алексеем на час раньше. Они по-товарищески обнялись, чем вызвали повышенный интерес двух охранников московского чиновника. После этого одноклассники похлопали друг друга по плечу – сколько зим, сколько лет, и журналист принялся задавать вопросы спортивному чиновнику. Козлов, несмотря на солидный животик и пробивающуюся седину, внешне изменился мало. Но, судя по официальному тону, заматерел окончательно: на вопросы отвечал, как махровый чиновник, – обтекаемо и туманно, а почуяв опасную остроту, тут же прятался за общими фразами и ничего не значащими словами.
Наконец, Козлов взмолился: «Ванька, прекращай допрос, устал. Напиши, что хочешь, но чтобы было красиво. Лады?»
На том эксклюзивное интервью и завершилось. К тому времени к их столику подскочил какой-то облысевший и неопрятный тип и принялся взволнованно размахивать руками, стараясь не то схватить Козлова за шею, не то прижаться небритой щекой к его широкой груди. Охранники снова заволновались и насторожились.
– Ларин, ты что ли? – прикинул Козлов. – Ну ты, брат, даешь! Если бы Иван не подсказал, я б тебе никогда не узнал. Присаживайся, дорогой. Гулять сегодня будем!
Дважды упрашивать Вову было не надо. Он тут же плюхнулся в кресло и внимательно принялся рассматривать запотевшую бутылку шампанского, покоящуюся в ведерке со льдом.
Алексей все понял и жестом подозвал официанта.
– Пожалуйста, принесите нам сок пшеничный, без мякоти.
– Чего принести? – не понял официант.
– Водки дайте! Самой лучшей. Литровую бутылку.
Пока официант отправился исполнять заказ важного гостя, Козлов ради приличия задал дежурный вопрос Вове Ларину:
– Как дела, Володя? Как живешь?
– Как живу? Да по-разному живу! Когда плохо – «скорая» забирает! Когда хорошо – менты, – честно признался Ларин.
– Понял, Володя, – засмеялся Козлов. – Больше вопросов не имею.
