Так и случилось. Однажды парнишка пришёл задолго до вечерней службы и с ходу, как в воду прыгнул, начал:
– Батюшка, выслушайте меня! Я совсем извёлся! Меня гложет ненависть к одному человеку, я хочу ему зла, хочу, чтобы он пропал совсем куда-нибудь, и я его больше никогда не видел!
Отец Алексий сидел рядом, спокойно смотрел на мечущегося парня.
– Он сильно тебя обидел, сынок? – Коля отрицательно замотал головой.
– Да нет! Вроде, как все, но вижу его холёное лицо, и скручивает всего от злости!
– Грех гордыни – страшный грех, сынок! Нас всех Бог создал такими, какие есть! Ты вот такой, а обидчик твой другой. Все люди разные. Надо тебе это просто принять, ты только себе хуже делаешь, что так переживаешь! Он же, скорее всего, даже не думает о тебе! У него есть какие-то свои проблемы, просто ты о них не знаешь! Помни, у каждого из нас свой крест! Мы с тобой говорили об этом. – Отец Алексий по отечески положил руку на плечо парню.
– Да, я всё это умом понимаю! Это как-то само собой получается, бесконтрольно вовсе! Это меня и пугает! Я уже по ночам не сплю – думаю, молюсь. Что мне делать, батюшка? – Коля смотрел на своего учителя умоляющими глазами.
– Тебе это просто надо пережить! Пережить и вынести из этого свой урок! Зачем то этот человек появился на твоём пути, но пока ты этого знать не можешь! Но ты поймёшь это позже, обязательно!
Коля удручённо кивал на слова батюшки, слушал уверенный голос, и отчётливо понимал – спасения от Пашки Колесова нет! Может и правда, пережить этого гада, как бедствие, и всё пройдёт? Посмотреть, к чему всё это приведёт! Ведь выжил же я, когда меня дубасили каждый день! Если бы я тогда не бегал от пацанов, не встретил бы батюшку! Надо потерпеть, уж что, что, а это я умею делать! И посмотреть к чему это приведёт! Обдумывая свой разговор с наставником, Коля медленно возвращался домой, кутаясь в холодную, чёрную, китайскую куртёшку. Ноябрь только начался, а осень уже начала потихоньку сдаваться под натиском зимы. Холодный, зябкий ветер гонял лёгкие, уже сухие, жёлтые листья, окончательно оголяя засыпающие деревья. Выговорившись, Коле сразу стало полегче. Уже в своём дворе, он поднял голову, и увидев в своих окнах свет и вообще воспрял духом. Мама вернулась сегодня пораньше! Он будет не один, и, скорее всего, поест чего-нибудь вкусного и горячего.
Уже ночью, лёжа в постели, обдумал ещё раз разговор с батюшкой. Ну, конечно, надо постараться не обращать на этого Пашку внимания! Показать, что мне всё равно и он отстанет! Надо перестать дёргаться и заниматься учёбой, а то я так ни в одну семинарию не попаду! С этими мыслями Коля заснул.
Месяц мальчик игнорировал подколы и приставания одноклассников, подначиваемых его врагом, не поворачивался в их сторону, всем своим видом показывая, что их просто не существует для него. Слава богу, разборки на школьном дворе его обидчики уже переросли. Но Пашка, заметив что к его жертве начал пропадать интерес собственной свиты, начал серьёзно и зло унижать тихого Колю. И однажды, заметив очередную штопку на его старом свитере, Пашка злорадно высказался:
– Монашечка наша, бедненькая, ты бы сразу рясу на себя надела и старьё своё прикрыла бы!
Кто-то из ребят неуверенно хохотнул и замолчал. Почти у всех родители были простыми работягами и одеты были все неважно. Мальчишки даже немного отодвинулись от своего предводителя, и в классе воцарилась неожиданная тишина. И тут Коля сделал совсем несвойственное ему – шагнул к Пашке, поднял на него свои, сузившиеся от ненависти, побелевшие глаза и вперился ими прямо в зрачки своего обидчика. Долгую минуту они стояли молча друг против друга, и вдруг, на глазах у всех произошло странное – весёлый Пашка сначала откачнулся назад, как от удара, а потом резко сломался пополам, схватившись руками за живот и скорчившись от боли.
