– У этой девочки чудо какая светлая самоотверженная душа. И ты уж прости, о том, что тогда она сказала, сделала, у меня, старика, своё мнение.
И тут Брант вдруг уступил:
– Что ж, давай, поделись со мной своей мудростью.
При этом в голосе гиганта в маске явно послышалась ирония, но Жофрей и этому был уже рад:
– Я остаюсь при своём. Тогда она гнала тебя прочь, всё ещё любя, думая, что тем спасает тебя, дурака, от унизительного брака!!! Понимаешь?
Но Брант лишь величественно отвернулся к окну, и чёрная маска не позволила старому лекарю распознать настроение гостя. Что ж, пришлось довериться собственному сердцу:
– Она до сих пор любит тебя. И, похоже, это взаимно, верно?!
В ответ молчание, и тут темпераментный Жофрей не выдержал, вспылил-таки:
– Да уж, ты очень хорош в своей слепоте!!! И где, позволь спросить, тебя до сих пор носило? Откуда в тебе столько сил противоречить голосу сердца?!
При таких словах старого лекаря крепко сжатый кулак Бранта, которым он упирался в оконную раму, заметно побледнел от напряжения.
– Противоречить? Жофрей, ты хочешь сказать?..
– Я уже сказал, что хотел, – и старый лекарь от души чертыхнулся, – Дурак ты, братец! Но даже несмотря на это, королева твоего сердца дождалась тебя… Вот только окажешься ли ты достоин её?! Столько лет где-то пропадать!!! Постой! Может быть, я не прав? А ну-ка признавайся, негодник, а ты случайно не успел жениться?
Брант отрицательно повёл головой:
– Да, Жофрей, знаний я набрался, а вот мудрости… Ведь какое-то время я даже думал, что смог освободиться от привязанности к ней. Но теперь ясно как божий день… это невозможно…
И эти слова гиганта в маске заставили Жофрей смягчиться, он даже дружески ударил гостя в плечо:
– А и не надо! Ведь во всем белом свете тебе не найти жены лучше! Снимай маску и падай к ней в ноги, проси прощение!
– Нет… Не сейчас. Её отец… Он не допустит меня к себе в качестве лекаря. А вот у Бранта шанс есть. Сначала сделаю это, а потом… потом будет видно…
– Значит, пока ты намерен быть только… Брантом?..
– Пока да. Пока я буду… всего лишь Брантом, по крайней мере до тех пор, пока граф де Розаэль снова не начнёт ходить… и я не буду готов дать решающий бой Грезьяку.
– Бой?! – от волнения Жофрей даже вцепился в руку ученика, – Получается, ты так и не отказался от мысли о мести?!?
– Речь не о мести, а о возмездии и справедливости, – и Брант гордо распрямил плечи, – Не переживай ты так. Я уже давно не тот пылкий юнец, прозванный ангелом смерти…
– Да уж… ты и правда был пылким, но…
– …но и глупым? – усмехнулся Брант.
– Нет, глупым ты никогда не был, – совершенно серьёзно возразил Жофрей, – Ты обрушивал на своих врагов такую неотвратимую погибель… прости, возмездие, и при этом не оставлял даже тени следов, указывающих на Пейран… но…
– Теперь удар будет более прицельным, и я нанесу его только тогда, когда буду готов. Ты понял меня, старик? Только тогда. А до тех пор я буду только Брантом. И я очень надеюсь, что я успею поставить графа де Розаэль на ноги.
– Погоди, ты серьёзно думаешь поставить этого старого упрямца на ноги?!
Брант развернулся к Жофрею и… снял с лица маску. В тот же миг старый лекарь схватил гостя за плечи. Да, Брант был красив, очень красив – густые дуги бровей, правильной формы нос, высокий открытый лоб, бездонные чёрные глаза, только маленький шрам у левого виска нарушал совершенство этого лица. Брови Жофрея сдвинулись, глаза увлажнились:
