– Ваш человек?
– Не наш! Но с разведкой, разумеется, связь имел, и самую тесную.
– Значит, предатель.
– Теперь уже не предатель, а борец с советским режимом. В качестве специального представителя вылетел в Канаду и там попросил политического убежища. Такой скандал случился в МИДе!.. Вернулся в девяностом году вместе с другими диссидентами и, как все, стал бороться за права человека. Сотрудничает с обществом «Сохнут». Бесплатно дает юридические консультации, защищает кое-кого в судах, хлопочет визы для иммигрантов…
– Как же он пролетел с визой для Кацнельсонов?
– Обдурить «Моссад» и миграционную службу очень трудно. Там же бывшие наши граждане работают. Это я тебе как профессионал говорю. Впрочем, кто его знает, может, и не пролетел, – вдруг сверкнул золотом зубов полковник. – Может, сам все устроил, кто его знает. Бабка надвое сказала…
– Думаешь, это с его ведома грохнули старика и обчистили тайник?
– Да что ты! Бизин не наводчик, это для него мелковато… Надурили его крепко! Вернее, обоих со стариком. А вот обидчика он знает. Должен знать, обязан!
– Известно, куда он ездил в командировку?
– В Переделкино, по Киевскому направлению.
– У вас что, тотальная слежка за населением?
– Живет он там! – Кужелев усмехнулся, выпил рюмку и засобирался. – Купил писательскую дачу, сделал евроремонт, сигнализацию… Все, пора! Я же тоже на даче, между прочим, живу летом, и пилить мне через всю Москву, да от Кольцевой двадцать пять… – Его взгляд вдруг замер на браслете. – А это что такое у тебя?
– Да так, безделушка. – Хортов попробовал натянуть рукав рубашки. – Говорят, стабилизирует давление.
Будучи еще капитаном, Кужелев отличался бесцеремонностью, а в полковниках вообще обнаглел. Он схватил руку Хортова, покрутил кисть, разглядывая браслет, и присвистнул.
– Ну да! Когда на руке безделушка граммов на сто золота особой пробы, давление будет идеальным… Подарок жены?
Хортов обрадовался подсказке.
– А чей еще? У богатых свои заморочки. Сама ходит, как ювелирный магазин, и мне теперь… И почему ее до сих пор никто не ограбил?
Полковник, конечно, не поверил, хмыкнул, скосил глаз.
– Ладно уши притирать, пехота. Штучка-то женская.
– А мне откуда знать? Это ты у нас специалист по драгоценностям.
Чувствовалось, Кужелеву было неуютно в доме: почему-то говорил и озирался, тянул носом воздух, будто пожар чуял.
– Слушай, пошли на воздух, что-то у тебя душновато…
– Погоди, ты мне еще ничего не сказал. – Хортов встал посреди коридора. – Не выпущу, пока не выпотрошу.
– Это ты про что?
– Мы же договорились. Что мне делать с материалом?
– С каким?
– Про смерть старого авантюриста! Про настоящую смерть, не от инсульта.
– Ты что, писать об этом собрался?
– Меня интересуют только акции. И больше ничего.
– Мне о них ничего не известно. – Полковник потряс ключами от автомобиля: – Слышал звон?
– Врешь. Вы оба с законником врете! Если информация закрытая, так и скажи. Я вижу, ты же выкручиваешься, и это у тебя плохо получается. Даже зубы не блестят.
– Это я мало выпил. Но больше не могу, за рулем как-никак… Бывай, я поехал!
– Ну так выпей. И расслабься. – Хортов потянул его к столу. – Напросился на магарыч, а сам деру? Садись!
Кужелев неожиданно подчинился, однако к столу не сел – достал из кейса, как показалось, сотовый телефон, открыл дверь в комнату и встал в проеме. Картин на полу он не заметил, потому что был занят прибором – поигрывал пальцами на кнопках и смотрел на табло.
