Беата догадалась, что лекарь Тёрнер, как и её знакомые базарные тётки, тоже не прочь поболтать на отвлеченные темы и, зная по личному опыту, что в подобных ситуациях надо действовать решительно, она ловко перенаправила разговор в нужное ей русло.
– Значит, можно надеяться на скорое выздоровление миссис Ллойд? – спросила она увлёкшегося лекаря.
Бернард Тёрнер вдруг посерьёзнел, вернувшись к сути конкретного вопроса.
– Не хочу вас огорчать, мои юные друзья, – сказал он. – Ситуация, прямо скажем, непростая. Миссис Ллойд при падении с лестницы повредила нижнюю область спины, поэтому в настоящий момент она прикована к постели и самостоятельно передвигаться не может. Но, я уверен, всё худшее уже позади и улучшения очевидны. Так что пациентке необходимы покой, внимательный уход и время. – При этом лекарь взглянул на разбитый хронометр. – По счастью, для миссис Ллойд оно не остановилось после злополучного падения. Вот так. Есть ещё вопросы-просьбы-пожелания?
– Господин Тёрнер, я хотела бы навестить герцогиню, – осмелев, произнесла Беата. – Но меня запретили пускать к ней.
– Кто запретил? Когда? – удивился лекарь. – Во всяком случае, я никаких рекомендаций касательно посещения пациентки не давал… – он призадумался, поглаживая подбородок. – Впрочем, я догадываюсь, кто мог этому поспособствовать. Но это же совершеннейшая глупость! Положительные эмоции на пользу любому, кто находится на излечении. Порой только они и творят чудеса. Какой в этом смысл, не понимаю…
– Господин Тёрнер, – снова заговорил Николас, – знакомая моей матушки работает в замке Каймангрот кухаркой. Она рассказывала, что во время разгрузки овощного обоза, ей довелось подслушать разговор двух охранников. Один из них так и сказал: «Простолюдинку к госпоже пущать не велено!»
– Что за вздор! – возмутился изумлённый лекарь. – Даю слово, что как только навещу свою пациентку, обязательно расскажу ей об этой нелепости. Господин Готлиб уже давно ведёт себя бесцеремонно и позволяет лишнее даже по отношению ко мне. Думаю, мне удастся убедить герцогиню в том, чтобы этот напыщенный выскочка, который, похоже, в отсутствие мистера Ллойда возомнил себя полноправным хозяином его поместья, лично препроводил мисс Эклунд в её покои.
– Не знаю, как вас и благодарить, – застенчиво выговорила Беата.
Тёрнер заметил, что девочка хочет спросить его о чём-то ещё, но не решается.
– И вдобавок ко всему, я бы хотела узнать… – помог ей чуткий лекарь, намекая на недосказанность.
– Скажите… – замявшись, произнесла Беата. – Миссис Ллойд ничего не рассказывала вам о мастере, который чинил лестницу в их доме?
И тут случилось нечто: рядом, в двух шагах от неё, раздался резкий, душераздирающий чих, который, как ей показалось, колыхнул воздух по всей аптеке. Она в испуге вздрогнула и обернулась. Справа, зажмурив глаза и раскрыв рот, съёжился в судороге Николас. Его тело сотрясало снова и снова, и каждая такая конвульсия сопровождалась истошным чиханием с целым фонтаном брызг, что разлетались во все стороны. Лекарь сразу же смекнул в чём дело и бросил взгляд на то место, где лежала тавлинка – на витрине её не оказалось. Пока господин Тёрнер увлечённо рассуждал о чудодейственной силе матушки-природы, Николас, улучив момент, стянул с витрины табакерку и втихаря опробовал на себе золотистый порошок, дабы избавить свой организм от «раздражающей пыльцы диких растений».
