– Главное, не забудь меч! – шутливо напомнил он Тимберу, подавая оружие.
Нуониэль улыбнулся и обнажил клинок. Он был длинный и тонкий, с железной ручкой и гардой. И хоть меч имел две заточенные грани, он больше походил на шип или наконечник очень странного копья. Да, этим оружием можно ловко и быстро сражаться, но рубить им казалось сложно из-за толстой середины клинка. Колющие удары им выходили бы отменно.
– Был бы у меня старший брат, я бы тоже у него меч отобрал! – сказал Гиди.
Тим спрятал оружие в ножны и просунул под пояс седла. Потом он вытащил из-за пазухи мешочек с двумя волшебными камнями и протянул один Агидалю.
– Не думаю, что на полудне много дриад, – пожал плечами Тим. – Мне там и одного эниовина хватит.
– Благодарю, – взяв камушек, ответил Гиди. – Но тебе надо найти своему камню другое применение.
– Я ценю ваш совет, господин Агидаль, – ухмыльнулся Тим и отвесил корявый поклон.
– Ты уж не серчай за вчерашнее, – сказал посыльный. – Сам понимаешь: не спали ночь, погода, да и двигались еле-еле. Накопилось… Теперь всё позади. Ещё немного и – портовый городок! А я погреюсь на солнышке и – в седло!
– Не бывал я в Сарамэй, – почему-то сказал Тим, оглянувшись на дымок, поднимающийся из-за вздыбившейся дороги от городских домов.
– Я тоже. И не особо горю желанием соваться туда! Чего я там не видел! Бродят по мощёным улочкам надутые горожане да торговцы! Склочное местечко, скорее всего.
– Там будет ладья, – задумчиво произнёс Тим.
– Да… – протянул Гиди, а потом вдруг добавил: – А может и впрямь с тобой прогуляться?
– Не думаю, что это понравится мастеру Инрану!
– Провались во мрак этот Инран! – сплюнул на дорогу Агидаль. – Я всё сделал, что он просил, так что у меня теперь вольная! И не меньше трёх седмиц!
Поднявшись на изволок, путники увидели Серебряный Залив и красные черепичные крыши Сарамэй. Этот городок будто кот, нашёл себе самое уютное место: с трёх сторон его грели пологие холмы, а с четвёртой ласкали тёплые морские воды.
Всё оказалось, как и предсказывал Гиди: и народ, по большей части люди, суетно сновали меж грязных двухэтажных каменных домиков. Мощёные улицы нет да нет, а окутывали прохожих запахом тухлой рыбы, выставленной из очередной лавки, дабы после заката её забрал носильщик. На торговище роились коробейники, зазывающие прохожих. У корчмы два трубочиста рьяно спорили с водовозом, в переулке стоял человек в красивой серой робе и счищал с сапога конский навоз, в который только что наступил, а у вечевого дома сам посадник тихонько беседовал с нуониэлем, чья голова кудрявилась остроконечными дубовыми листьями – городок жил своей жизнью и мало интересовался тем, что происходило по ту сторону пологих холмов и на противоположном берегу залива. Всё же, дубовый нуониэль, приметив Тимбера через улицу, вежливо поклонился.
Пройдя по торговищу, путники вышли к деревянным избам, меж которых в коричневой осенней жиже лежали деревянные настилы. Стараясь не поскользнуться и не упасть с этих дорожек в хлюпающую грязь, Тим и Гиди долго скитались меж одинаковых домов, и всё никак не могли отыскать путь к пристани. Не без помощи подсказок местных жителей они наконец вышли на причал.
– И это вот твоя ладья? – спросил Гиди, глядя на судёнышко длинною не более трёх дюжин аршинов, а шириною в шесть.
Одномачтовая посудина издавала какой-то безнадёжный скрип, трясь бортом о доски причала.
