Аврора надела носки и нашла Элайджу на кухне. Он объяснил ей, как замешивать тесто, чтобы блинчики получились пышными. Под его надзором она вбивала яйца, сыпала муку, а потом долго мешала, чтобы не было комочков. Они перепачкались в муке, долго смеялись, обмазывая лица друг друга тестом, что налипло на руки.
Печь блины Элайджа не доверил Авроре, заявив, что она обожжется. Аврора сделала вид, что страшно обиделась, но спустя пять минут уже отрывала кусочки от готовых блинов, которые пахли на весь дом. Элайджа пытался ругаться, но в итоге смирился.
2
14 мая
Даниэлла проснулась от яркого солнца, зажмурилась и накрылась одеялом. Она почти уснула, как услышала звук разбивающихся яиц, а потом шипение масла на сковороде. Локи вскочил и помчался требовать еду у гостей, а Дени удивленно взглянула на кухню. Она привыкла к тишине и спокойствию, что никто не мешал ей спать до обеда и уж точно не кашеварил.
Джейкоб, нацепивший на себя передник, смущал Эйрин голым торсом и жарил яичницу. Кипел чайник, мерцая желтым, а Локи довольно вилял хвостом, жуя сыр.
– Ты проснулась! – воскликнул Джейкоб, чарующе улыбаясь. Дени засмотрелась на ямочки на его щеках, взъерошенные после сна кудрявые волосы, но потом помотала головой: она не будет его прощать. – Яичница и тосты уже почти готовы.
– Ты ненавидишь готовить, – заявила Дени, надевая халат и собирая волосы в хвост. Но потом все же повела носом: пахло вкусно.
– Может, уже люблю, – подмигнул Джейкоб, отрезал кусок от колбасы и дал Локи. Дени лишь тяжело вздохнула – ну вот, теперь ее пса кормят вредной пищей.
– Джейкоб рассказывал, как вы покупали этот автодом, – сказала Эйрин, улыбаясь.
– Угу. Планировали объехать побережье вместе. – Дени села за стол и едва сдержала улыбку, наблюдая, как Джейкоб расставлял тарелки. – Но что-то пошло не так.
– Исправим все.
Они сели за стол, начали завтракать, и Дени пришлось признать, что за год разлуки Джейкоб-таки сумел научиться жарить яичницу. Интересно, что еще он теперь умеет готовить? Но потом она помотала головой, напоминая, что все это не важно. Эйрин сидела между ними, довольно улыбалась и подкармливала Локи желтком из яичницы.
– Расскажите что-нибудь про Соларис. Бабушка не хотела рассказывать.
Дени вздернула брови, глядя на Джейкоба, тот едва заметно кивнул ей и заговорил:
– Там сейчас опасно. Без крылатых пустоты все чаще вырываются в мир через Врата, которые душнилы почему-то и не пытаются укреплять. Магия увядает, а они ничего не делают. Поговаривают, все из-за того, что иссякает мощь источника жизни – Эклипсиса.
– Что за пустоты? – едва дыша, спросила Эйрин и выронила вилку.
– После попадания в Подземное царство наши души становятся тенями. Те, что не смиряются со смертью, превращаются в пустоты – это уже не человек, от души там ничего не осталось – лишь пустота и тяга к уничтожению, – пояснил Джейкоб, а Дени внимательно наблюдала за реакцией сестры, надеясь, что этого будет достаточно, чтобы испугать ее.
– И эти… пустоты…
– Нападают на людей. Они уничтожают души. И человек просто перестает существовать. Словно и не было его никогда. Пуф! – Дени щелкнула пальцами, а Эйрин вздрогнула. – И все. Конец.
– Раньше хранители жизни охраняли Врата Подземного царства, следили, чтобы пустоты как можно меньше проникали в наш мир. Но теперь… некому их сдержать. Соларис больше небезопасен.
Эйрин выпучила глаза, закусила губу, а потом начала рьяно наглаживать Локи, словно он мог избавить ее от страха, что налип на тело вместе с потом.
