Солдат и пёс. Книга 1 - страница 12

И он назвал номер. «Шишигой» в ту пору называли бескапотный грузовик ГАЗ-66 с двумя ведущими мостами, сконструированный именно как армейский вариант, однако, широко используемый и в народном хозяйстве. Что касается номера, то для армейских машин это была чистая условность: что угодно можно было нарисовать и повесить. ГАИ не имела права останавливать транспорт Минобороны, а военная автоинспекция по таким пустякам не придиралась.

Я откозырял, и завертелась бюрократическая карусель. Понесся в штаб, получил командировочное удостоверение на себя и на Грома. Город Жаровск, войсковая часть (сокращенно в/ч) 52506. Вещевой аттестат, включающий в том числе и ошейник-поводок-намордник. Продаттестата не полагалось: командировка длилась меньше суток. В этом случае аттестат не выдавался, но сердобольные тетушки из хозчасти сказали, что могут нелегально подкрепить меня в столовой. Не ахти что, разумеется: порция каши, чай, хлеб, но и на том спасибо. Я не отказался.

– Ланч! – вспомнил я Шопина. – То есть, второй завтрак.

И меня отвели в столовую, где аскетично покормили. Нормалек! Лишних приемов пищи у солдата не бывает.

Я припустил в казарму, собрал все барахло, все документы на себя и Грома, аккуратно упаковал в вещмешок. Хотел проститься с Сашей и Колей, но не нашел: временные рабочие руки в части тоже никогда не лишние – куда-то пацанов заправили на работы… Я понесся в вольеры, вновь взбудоражив собачье население.

Гром ожидал меня уже совершенно по-дружески. Морально принял эволюцию хозяина.

– Едем, братишка! – сказал я ему, напоил, отвел справить малую нужду, и все же прибрал вольер, даже нашел возможность вымыть миски. Шопин ко мне по-человечески, ну и я к нему в ответ. Надел на Грома сбрую, включая намордник – правила есть правила, я их соблюдать привык. И уже вдвоем мы отправились к вещевым складам, расположение которых я успел хитроумно выведать у тех же добросердечных тетушек.

Точно, у одного из складов, уткнувшись задним бортом в эстакаду, стоял ГАЗ-66, а рядом с ней глубокомысленно курил мешковатый лейтенант совершенно нестроевого вида, да еще в очках. Ну, понятно – двухгодичник, выпускник вуза, призванный на военную службу. С пренебрежительным армейским прозвищем «пиджак».

– Товарищ лейтенант! – вытянулся я перед ним, четко бросив правую руку к пилотке. – Рядовой Сергеев для прохождения службы в в/ч 52506 прибыл!

Он малость растерялся, но тоже неловко откозырял, держа дымящуюся сигарету в левой руке. Мне даже почудилось, что он чуть было не пробормотал: «Очень приятно…», но все же спохватился. Сказал:

– Вольно. Военный билет, командировочное удостоверение.

И покосился на Грома.

Изучив документы, он произнес:

– Во взвод караульных собак, значит…

– Так точно.

– Ладно. Лезьте в кузов, да поехали. Мы практически загрузились… Матвеев! – окликнул он одного из бойцов. – Все готово?

– Почти, товарищ лейтенант! Еще две партии сапог. Распишитесь у них в накладных!

– А, точно, – вспомнил очкарик и пошел расписываться.

Пять-не пять минут, но вскоре выехали. Матвеев за рулем, лейтенант – так называемый старший машины, а мы с Громом в кузове под тентом. Кузов примерно до половин был заполнен всякой мануфактурой: матрацы, свертки шинелей, п/ш обмундирования и белья, шапки, сапоги… Часть готовилась к зиме.

Я развернул несколько матрацев, мы вольготно расположились на них как на креслах, и в общем, доехали с комфортом. Естественно, «шишига» – не лимузин, а дороги советской глубинки – не автобаны, но тем не менее… Ехали часа полтора. Местность – сильно севернее Москвы, а мы еще и ехали на север. И глядя поверх заднего борта, я видел, как с каждым километром густела и дичала тайга вокруг дороги. Утро начиналось более-менее ясно, но как-то незаметно набежала облачность, посмурнело, и когда Матвеев засигналил перед воротами части, требуя пропустить, небо уже грозило дождем.