– Так это солдаты барона натравили вас на колдунью?
– А то кто же, клянусь святым Виттом! – уже смелее откликнулся второй мужик. – Она, говорят, у коров молоко в вымени застаивает, чтобы животные мучились и дохли. А мы-то и поверили! Действительно, ведь орёт скотина благим матом. А сейчас-то понимаю, что как оброк платить перестали, да на себя работать начали, бабы три раза коров уже не доят – некогда. А они, сердешные, и орут!
Феоктистов искренне расхохотался:
– Здорово же вы лопухнулись! Теперь, значит, и добро ваше, и девки преспокойно к хозяину отошли?
– Так он же, поди, сволочь, знал, что ведьма рыцарей-оборотней вызовет!
– Ну, это вряд ли. А вот что деревню без защиты оставите – сообразил.
Мужики поникли. И тут раздался голос бабушки Линде:
– Внучата, помогите им!
И опять подсознание восприняло просьбу «праматери-волчицы» как приказ. Тем более у Зуброва были кое-какие задумки. Он поделился ими. Друг и пленные горячо поддержали. Оказалось, барон де Шансон давно не пользовался любовью народа, так как всё чаще брал оброк грабительскими вылазками. Это приносило ему гораздо большую прибыль и обновляло поголовье рабынь-наложниц. Стоит ли удивляться, что вскоре вооруженные крестьяне во главе с Николаем отправилась в погоню за своим же феодалом. А Владимир вызвался в одиночку задержать его отряд до подхода мстителей. Дополнительно надел поверх кольчуги железный панцирь-торакс, заменил меч на более привычный топор и порысил через лес.
Вообще-то, его задача была единственным слабым звеном стройного плана Зуброва. Срезав путь вокруг лесного болота, только всадники могли перехватить обнаглевших грабителей. Но вот их-то у новой стаи оказалось всего два.
* * *
Отряд де Шансона отъехал уже мили на две от Солми, когда справа в подлеске послышался характерный треск. Солдаты переглянулись и опустили пики. Они не ожидали погони так быстро! В голову немедленно выдвинулся большой черный рыцарь, любимец барона, сэр Кристофер де Гретевил. Он был младшим сыном в семье барона де Нормес, и не мог рассчитывать на получение земли и титула по наследству. Поэтому с детства готовился заработать их своим мечом. Де Шансон заметил молодого искусного шевалье на турнире в Тюри-Аркуре, после которого 17-летний Кристофер собирался в крестовый поход. Барон выступил в роли благодетеля и выделил ему надел с деревней Гретевил. Чем избавил честолюбивого юношу от опасного пути и приобрел верного рыцаря-вассала. С тех пор сэр де Гретевил не раз побеждал в турнирах, увеличивая состояние и поддерживая боевую форму. А сюзерен со спокойной душой поручал ему все опасные дела.
Де Шансон поднял руку к забралу, да так и застыл – на дорогу выскочил тяжёлый кавалерист. Неплохо! Но – один против четырёх рыцарей и тридцати конных пикинеров? Неужели нападёт? Враг выбросил из-под руки копье, зафиксировал локоть ремнём и установил древко в упор щита. То же проделывал сэр де Гретевил.
– Смельчак! – уважительно протянул барон. Его глаза даже вспыхнули симпатией. Впрочем, ненадолго. Кони рыцарей уже начали разбег. Де Шансону рассмотрел герб нападавшего – серебряный грифон на лиловом. Но это же не сэр де Бугвиль! Того в прошлом году убили разбойники. К тому же знакомая незаконченность движений, какая-то лихорадочная неуклюжесть. Ах ты! Да это же тот сопляк!! «Оборотень», заколотый им два года назад! Живой, тварь!!! Но значит где-то рядом ещё, как минимум, один. Тот, у которого щит де Шансона. Наверняка, сидит в засаде!
