– Елец – всем ворам отец!
Оглядывается весело:
– Привет честной компании! Кто здесь против Ельца?
Никто не хочет с ним связываться и все начинают расходиться. Мы с Лёшкой играем в шахматы. Ельцов с дружками подходят к нам и опрокидывают доску с фигурами. Лёшка молча, глазами, показывает мне на дверь, и мы уходим.
В этом же году они подрезали в драке Сидоренко и ему пришлось оставить учёбу.
Так третировал нас почти два года Ельцов со своей кодлой, пока они где-то не убили человека. Ельцова исключили из техникума и осудили на 8 лет.
Новая жизнь, новые друзья, учёба в техникуме – мне начинало всё нравиться. Но я сильно тосковал по дому. Впервые был оторван от семьи, от дома и это было тягостно. Сколько раз мечтал, как после окончания первого семестра приеду домой:
– Обязательно от вокзала найму такси! На них ездят степенные и состоятельные люди. Не вшивота какая-нибудь! Подъеду на глазах всех соседей. Скажут: «Смотрите, студент приехал!» Может, увидит меня на такси белокурая соседка – красавица Лидка Зайцева! Вот было бы здорово!
Слово «студент» мне очень нравилось – было что-то значительное в нём. Студенты были во всех государствах самыми активными, грамотными, мобильными, они свергали даже свои правительства! Но мой друг Сашка Камынин всегда осекал меня:
– Какие мы студенты? Вот если бы мы учились в институте, тогда это, действительно, студенты! А то так, учащиеся!
И брезгливо кривил губы. Я горячился и доказывал, что мы всё-таки студенты.
– Это тебе так хочется! – в ответ хмыкал он.
И всё равно, поступив в техникум, я теперь казался себе значительным. Вот только денег нет! От стипендии оставалось шесть рублей. Это на мелкие вещи (рукавицы, носки, платки), учебники, карандаши, чернила, и на кино и т. д. Копейки! А кругом столько интересного! Сколько можно купить, но не на что. Особенно хотелось купить гитару и фотоаппарат.
Мать так и не выслала денег на дорогу и после окончания первого семестра мне не пришлось побывать на Новый год дома. Тоска усилилась.
А перед самым Новым годом к нам вечером, когда мы слушали с майором приёмник, а дочки были в кино, вдруг неожиданно со стороны сада ворвался какой-то человек с портфелем. Он, видно, перепрыгнул через забор из соседского сада, и овчарка его не заметила, так как была во дворе на привязи. Человек этот, как оказалось, был контролёром электросети. Он осмотрелся и заученным движением за провода выкинул из-под кроватей прямо на середину зала две раскалённые плитки, из которых при ударе вывалились спирали. Пол начал дымить, обгорая краской, а контролёр, ругаясь, побежал в курятник. Майор с женой побежали за ним, что-то говорили, просили и убеждали. Я ушёл в свою комнату. Контролёр вернулся, сел за стол, вытащил кучу бумаг:
– Ну, на этот раз я составляю протокол! Хватит! Вы мне прошлый раз обещали больше не воровать энергию, а теперь, кроме курятника, ещё и в доме топите!
– Степаныч! Успокойся! Возьми! Мать, побыстрее накрой стол!
И что-то протянул ему в портфель. Контролёр запротестовал:
– Нет, нет! Теперь в два раза больше!
Майор, видимо, смирился, и через некоторое время за столом наступило спокойствие. Контролёр выпил, закусил, встал, значительно подобревший, нахлобучил шляпу, помахал портфелем, сурово брякнул:
– Ну, ладно! Смотрите тут!
Майор побежал загонять собаку, открыл калитку. Вернулся возбуждённым. Сказал жене:
