– А я давал это на лекции! Лекции надо посещать, товарищ студент!
И товарищу студенту уже вряд ли кто позавидовал бы. Бывали случаи, что к папе Язе ходили пересдавать по семь раз!
Девчонки редко заходили в «Яблоньку». Спиртным они не интересовались, тортиков там не было. Можно, правда, было выпить настоящего кофе.
Когда Кира вошла в кафе, Ленка уже сидела за одноногим алюминиевым столиком. Перед ней стояла широкая рюмка с желтым вермутом и металлическая креманка с мороженым.
– Ого, Ленок, гуляем! По какому поводу? Погоди, я себе возьму.
Кира подошла к ларьку, заплатила, подождала, взяла свою рюмку и мороженое и присоединилась к подруге.
– Да какой там повод! С горя пью!
– Ну венгерским вермутом горя не зальешь, никаких денег не хватит. А что случилось?
Речь, конечно, пошла о новом парне.
– Все у нас хорошо было, – жалобно шелестела Ленка. – Он знаешь какой! Не киевлянин, конечно, но с этим я уже смирилась.
– Да ну, как же так? В Урюпинск поедешь детишек учить?
– Да что Урюпинск, я, может, влюбилась!
– Ну и?..
– Ну и вот, он так много знает, рассказывает, а я все молчу, как дура, только целуюсь.
– Чем плохо?
– Ну он и спрашивает, чего, мол, молчишь.
– Ну, а ты?
– Ну а я юмор сказать решила. Да, говорю, в моем обществе и мухи дохнут. А он, похоже, подумал, что я всерьез. Не знаю, как получилось, только он как будто стал меня избегать. Кажется мне, что он из-за мух этих. Обиделся, что ли?
– Ты что, не может быть. Это же шутка.
– Да кто его знает, не пойму. А только мухи эти не идут из головы. Слушай, Кирка, будь другом, поговори с ним. Скажи, что я страдаю, что не хотела его обидеть. Я хочу с ним встречаться, правда, хочу. Ну что тебя учить, сама понимаешь! Поговори, чтобы он ко мне вернулся.
– Ну погоди, он же тебя не бросал?
– Да нет, не бросал. Просто избегает. А если я с ним сталкиваюсь, то он как незнакомый. «Привет» – и все.
– Не знаю, как я с ним буду говорить, где? Не в комнату же к нему идти?
– Конечно, нет. Ты его как будто случайно подлови.
– Ты, что, хочешь, чтобы я под дверьми ждала? Еще не хватало.
– Зачем под дверьми. Ты с ним случайно столкнись. Они в четырнадцатой, как раз напротив лестницы. Ты на верхнем пролете подожди, а как только их выпустят, ты тут как тут. Ну Кирка! Ну пожалуйста!
– Ладно, пойду. Жди здесь.
На лестнице ждать не пришлось. Как только Кира вошла в корпус факультета, она увидела Сашу. Он стоял, согнувшись, на лестнице, одна нога на верхней ступеньке: завязывал шнурок на ботинке.
– Привет, как дела?
– А, привет. Хорошо, а у тебя?
– Все секретно, как в подполье.
– Ну и как там, в подполье? Половые вопросы беспокоят?
– Только они и беспокоят. Вас уже отпустили?
– Обижаешь! Мы – почти пятый курс. Сами решаем, кого из преподавателей домой отпустить, а кого работать заставить.
– Хорошо вам. А у меня вот сегодня только первая пара, а после третьей Баба Зина назначила зачет пересдавать. Еще полтора часа где-то болтаться надо.
– Понимаю и могу помочь. Хочешь, пойдем в Яблоньку? Могу тебя по теме погонять. Про «партию новаХа типа» все выучила?
– А у вас что, тоже баба Зина по истории КПСС была?
– Кто ж не знает Бабы Зины! «НоваХа, КраснаХа»…
– Точно! Нет, в Яблоньку не хочу. Вон в сквере у Шевченко новую стекляшку открыли. Если хочешь, пойдем, посмотрим.
– Но там только пиво.
– Ну и что? Чем пиво плохо?
– А не боишься, что Баба Зина унюхает?
– Да пошла она…
– Наш человек, вижу. Ну, так пошли.
