Что, собственно, «и»?! Учитель истории, толком не знающий языка на котором надо преподавать? Курсы переквалификации? В кого? В археолога?
Эти вопросы, не то что бы не приходили Андрею в голову, приходили, разумеется, но он отмахивался от них, надеясь, что все как-нибудь разрешится. Просто надо делать, что должен, шаг за шагом, не заглядывая далеко вперед, и чего-нибудь, да получится! Не может не получиться! Так решил Андрей, и, в общем—то, наверное, это было правильное решение.
Лена в ульпан с ним пойти не смогла. Ванька тяжело привыкал к детскому саду. Он не желал оставаться один среди людей, языка которых не понимал, и воспитатели требовали присутствия матери в детском саду, пока ребенок сам ее не отпустит. Казалось, что он не привыкнет никогда. Вроде, все было нормально, но стоило Лене ступить за порог, как с Ванькой случалась истерика, не прекращавшаяся до ее возвращения. «Ломать» ребенка воспитатели не хотели, этого не допускала местная система воспитания, да и не нужен был им этот бесконечный плач в саду. Не одна неделя прошла, прежде чем он стал оставаться один без слез…
В итоге, в ульпан Лена вообще не пошла. Андрей учился, а Лена занималась домом, ребенком, и рисовала. Она ведь, между прочим, была художником. В описываемый период – графиком.
Как-то днем пришел Виктор и с порога заявил:
– Журавлев, у меня к тебе дело есть! Сегодня вечером, пойдем Серегу евреем делать.
– Это как это? – опешел Андрей.
– Это оказывается просто! – чрезвычайно уверенно стал излагать Виктор – Надо отвести его к раввину. Если два еврея скажут, что он еврей, и раввин это засвидетельствует, то он, Серега, будет признан евреем и сможет здесь остаться!
– Понятно. – ответил Андрей – А я зачем?
– Как зачем?! – изумился Виктор – ты и будешь вторым евреем!
– Я?! – Андрей даже рассмеялся – У меня ж в паспорте написано русси! Да и ты, еврей-то, по документам только. Какие из нас поручители?
Но Виктор, как обычно, не сомневался в успехе задуманной аферы. Он снисходительно улыбнулся и сказал: «Что ты думаешь, он у нас документы проверять будет? Кипы наденем – вот и все документы! Он же раввин, а не полицейский!»
Андрею эта затея не понравилась. В отличие от Виктора, он был уверен, что ничего не получится, и будет глупо и стыдно. Однако, формальных причин отказываться не было. Приходилось соглашаться.
– Ты только оденься так, нормально – добавил еще Виктор – шорты не одевай, смотри! Длинные брюки одень, ну джинсы хотя б, и рубашку, а не тишотку!
– Вот без тебя, я б ни за что не догадался! – парировал Андрей, слегка обиженный тем, что Виктор держит его уже совсем за идиота.
В назначенный час Андрей, потея в джинсах, кроссовках и черной, другой просто не нашлось, рубашке, нарисовался в квартире «на Альфаси».
– Ну, блин, Журавлев, ты как всегда! – приветствовал его Виктор, и осмотрев с головы до ног, добавил – ладно, авось сойдет для сельской местности!
Сам он был одет в черные туфли, светло-коричневые широкие летние брюки и белую рубашку. Сергей вырядился совершенно аналогично.
– А вы, зато, прям по форме! Это так положено одеваться на прием к раввину, да?
– Не умничай, Журавлев!
Продолжая, язвить по поводу одежды друг друга, они спустились по лестнице и погрузились в запаркованный у дома «Мерседес» с московскими номерами. Машина принадлежала Сергею. На ней приехал он из Москвы, и каким образом, он там ее нарыл, Андрей даже не представлял. Такие вещи находились тогда далеко за пределами его понимания, а спросить об этом малознакомого человека было неудобно.
