– Мама рассказывала. Хотелось бы поехать, познакомиться.
– А чего не поехать! Поедем! Обязательно поедем. Посмотришь, как там люди живут. Тебе будут очень рады. Они же не знают про тебя. Поедем. Вот радости-то будет у сестёр!
– А сейчас? Поедем к маме? К внучке твоей?
– Поедем, дочка, поедем. Это уже судьба. Тут надо было дом оформить, ну да ладно. Не к спеху. Потом приеду. Завтра же едем.
Город Лида сильно изменился. Когда-то большой, красивый дом, куда приезжал Саид к Раисе, скромно затаился среди современных дворцов. Калитка закрывается с трудом, забор слегка перекошен. Но тепло, которого отсюда унес с собой Саид, до сих пор греет его душу. Он волновался. Сильно волновался. Ирина дёрнула за ручку двери, не открывается.
– Я не поняла. Дом закрыт. Ничего, я ключи взяла, – она достала ключ, отворила дверь, и они с Саидам вошли в дом. – Мама!.. Настя!.. Никого. Я же звонила, предупредила, что едем. Наверно, у Алисы они. Щас позвоню… Алло, Алиса. Мама у тебя?.. Где?.. Что с ней?..
Ирина бегом пошла к выходу, на ходу бросив Саиду:
– Пап, садись в машину. Едем в больницу. Маму скорая забрала.
– Бог мой, что с ней?
– Сердце. Вроде уже миновал кризис.
Через полчаса Саид и Ирина вошли в палату, где лежала Раиса. Саид встал возле кровати и пытался разглядеть свою потерянную любовь.
– Мама! Мама! – Ирина кинулась к матери обнимать.
– Что вы так долго? Я вся извелась.
– Мама, ну дорога же. Не так быстро. И собраться же надо было. Зато папу вот привез.
Раиса освободилась из объятий дочери и обратилась к Саиду:
– Саид, дай мне руку. Хоть перед смертью увидела тебя.
Саид присел на край кровати, взял куру Раисы двумя руками и, дрожащим голосом сказал, не в силах сдержать волнение и радость одновременно:
– Ну что ты такое говоришь, Раисочка! Какая смерть! Не дам я тебе умереть! Жить будем! Жить!
– Мама, даже не думай! Самое время жить! У тебя ничего серьезного. Я поговорила с главным. Ты просто переволновалась.
– Наверно. Сердце прихватило. Поседел ты Саид.
– Тосковал по тебе, Раисочка. Оттого и поседел. А ты такая же молодая и красивая.
–Ладно тебе, скажешь ещё! – улыбнулась Раиса, немного смутившись.
– Мам, главный сказал, что тебя можно забрать домой. Так что собирайся давай.
– Если можно, так почему же нет? Поехали. Пироги не успела я испечь. Только тесто замесила, а тут боль в груди.
– Всё уже позади, мама. Теперь ты быстро поправишься, – папа будет рядом.
– Ты на совсем, Саид?
– На совсем, Раисочка, на совсем. Ты только прости меня, я немножко опоздал.
– Да, немножко. Совсем немножко. На тридцать пять лет!
– Заблудился я совсем по жизни. Вот Ирина дорогу показала, приехала…
– Пап, ты подожди на улице, я помогу маме собирать вещи, – ладно?
– Хорошо, доченька, хорошо. А где внучка? У сестры? Может, заедем за ней?
– Она у другой бабушки, на каникулы забрала её. Скоро приедет.
– А! Хорошо. Я подожду на улице.
На следующий день во дворе дома Раисы собралось много людей. Кроме самой Раисы, несмотря на уже немолодой возраст сохранившей красоту и всю свою обаятельность, на праздник собрались старшая дочь Раисы Алеся со своей семьёй; смотреть на эту дивную пару, сохранившую свою любовь всю жизнь, пришли соседи, коллеги с работы Ирины и Алеси; внуки Раисы и соседские детишки шумно играли и бегали вокруг мангала в ожидании шашлыков, который Саид обещал пожарить на радость и удивление всех собравшихся, лучшие в мире. Колдуя возле шашлыков, Саид то и дела посматривал на свою Раису и любовался её красотой, её улыбкой и безгранично радовался находке, которая перевернула остаток его жизни, наполнив ей теплом, радостью, – счастьем. Когда шашлыки только зарумянились как щёки девушки, готовой к любви, Саид постучал по подносу и громко, чтобы все слышали и слушались, скомандовал:
