– Картрайт и Бенедикт… Кстати, вы наверняка спросите: они не братья и не родственники. Раньше работали в ПАК. По тому самому шпиону они помогли нам неоценимо. За одну ночь собрали дайджест всех его перемещений за последний месяц, выжимку из личных разговоров, писем, сообщений и даже записи камер наблюдения, в которые он попадал по пути от работы до дома. За одну ночь, а это же огромный объем информации! Дальнейшее было делом техники, Ярослав организовал поимку с поличным на следующий же день…
– Такой отчет самый обычный штабной аналитик делает за час, – хмыкнул я. – максимум за два, если он новичок.
Она осеклась, но сохраняла самообладание и располагающую улыбку:
– Согласитесь, во-первых, есть разница между ПАК и Штабом ПАК…
– Нет разницы, аналитики там и там абсолютно одинаковые, – занудствовал я.
– …и, во-вторых, мы же не военные, а заурядная служба корпоративной безопасности. Обычно мы ловим офисных воров, раскрываем служебные романы, проверяем наличие судимостей у новых сотрудников… И тут вдруг – настоящий шпион. Позже выяснилось, что он не у нас одних копал. Он был шпионом государственного масштаба, и им должна была заниматься госбезопасность, а не мы… Согласитесь, будь вы на моем месте, таким эпизодом своей карьеры вы бы гордились?.. Кстати, забыла упомянуть: нас удостоили награды ПАК за эту операцию – медаль за доблесть в гражданской службе.
Становилось ясно, что Дженнифер относится к хорошо знакомому мне типу женщин. У нас в ПАК только такие и работали на сколь-нибудь значимых должностях. Красивая, ухоженная, со вкусом одетая, с прекрасными манерами. Прирожденный манипулятор, уверенная в себе, хваткая и сильная, каким должен быть настоящий мужчина. Я вспомнил Кэйси, комиссара по кадрам из Верховной Ассамблеи. Серый кардинал, которая не давала спуску даже Корлейну. Не знаю, как с ней справлялись тамошние генералы, но меня такие женщины попросту выбешивают. От попыток манипуляции мое эго моментально восстает и жаждет разоблачить врага.
Последнее про медаль она сказала, похоже, от отчаяния. Я решил не игнорировать ее промашку и усмехнулся:
– За доблесть в гражданской службе… Спросите, сколько у Деева таких медалей! Однажды мы с ним поспорили, что он ее получит всего через неделю после получения предыдущей такой же – и, знаете, он выиграл.
Беседа начинала веселить, хотя я понимал, что до добра это не доведет. Дженнифер отложила ложку, помолчала и поправила волосы.
– Артур, вы же боевой офицер… Зачем вы так?
– Как?
– У всех свои награды. Мы же не военные…
Под «боевого офицера» она сделала большие печальные глаза, что лишь укрепило меня в мысли, что манипуляция в разгаре, и нужно противостоять. Вот на какие глаза купился Деев, прохвост, нанимая ее… Глаза обворожительные, ничего не скажешь. Можно и заглядеться.
Я сложил руки перед собой и выдвинулся вперед. Мне доставляло удовольствие, что я выигрывал поединок, и хотелось додавить до конца. На самом деле, как я позже размыслил, в лице Дженнифер я хотел уязвить не только ее, но и Ярослава, на которого так и не перестал злиться с утра.
– Дженнифер, вы, я вижу, хорошо знаете мою профессиональную биографию, – сказал я утвердительно.
– Читала… – сказала она тихо.
– Вам наверняка известно, что я не только офицер, но и агент 25-го грейда, аналитик со стажем и не первый год руковожу проектом, который иной раз требует почти военной секретности.
