Переводя дух, я вытер рукавом пот над губой и шмыгнул носом. От женщин пахло сладостями.
– Это ты? Ты навес удержал? – заговорила со мной одна из них.
Я робко кивнул.
– Спасибо, сынок! – выпалила седая женщина со слезами на глазах, прижав руки к груди.
Женщины вокруг меня радостно заворковали.
– Вы не моя мама, – ответил я ей уверенно.
Они засмеялись, но ни капли злобы в их смехе не было, так что даже я неосознанно расплылся в улыбке, хоть и не понял, что сказал смешного.
– Голодный? Пойдём, угостишься.
Я не засёк, кто сказал это, и, может быть, раньше поосторожничал бы и отказался, но не сейчас. Только заслышав о еде, я был готов пойти с кем угодно и куда угодно. Они отвели меня в маленькую комнатку за рядом палаток с настоящими стенами и крышей, накормили и напоили. Воды я пил столько, что задыхался в процессе и потом долго не мог отдышаться.
Женщины сюсюкались со мной, как с маленьким, но оставлять у себя не хотели, это я нутром чуял. И мне совсем несложно оказалось это принять. Я получал награду за что-то хорошее, а на большее рассчитывать было неразумно. В конце концов, когда я полностью насытился, а ещё пару булочек засунул в карманы, у меня хватило смелости просить у хозяйки лавки последний подарок. Я за руку вывел её на улицу, где, будто ничего и не произошло, продолжалась торговля, и указал на тряпку.
– Да что ты? – она сильно удивилась. – Лохмотье? Я на эту дрянь раньше товар раскладывала, пока на корзинки не насобирала грошей, тебе-то зачем?
Кислым привкусом в горле вдруг отразился стыд. Стало совестно, что в мыслях была подлая кража. Мне не хотелось раскрывать своих мотивов, но я был непреклонен, и ей пришлось сдаться.
Наконец-то победа. Я, практически светясь, шагал от рынка, волоча за собой крупный жёлтый свёрток, который оказался тяжелее, чем я мог вообразить. В животе ощущалось приятное тепло сытости, а в карманах лежали две чудно пахнущих булочки с рыбой. Я собирался съесть их завтра утром, чтобы были силы на новые свершения. Если кому-то из торговок, пахнущих сладостями, понадобится помощь, я буду тут как тут. И конечно, они поделятся со мной чем-нибудь взамен.
На удивление легко я нашёл свой ночлег и обнаружил его, к великому счастью, совсем не тронутым. Не без труда я поднял доску и опёр её на стену, что ощутимо прибавило мне чувства защищённости. В тряпку я решил закутаться сам, пока погода позволяет мне спать без надёжной крыши. Булочки я вытащил и сунул под фанеру возле своей подушки, в самое защищённое место.
Я даже успел попасть сюда к самому закату, чтобы попрощаться с солнцем. Мне казалось, что мама с папой тоже видят сейчас это огненно-рыжее небо и через него передают мне пожелание добрых снов. Так засыпать мне понравилось гораздо больше, чем в первую ночь здесь.
На следующий день удача всё так же сопровождала меня. Проснувшись практически с рассветом, я позавтракал булочками и отправился по уже знакомой дороге на рынок. По дороге я едва не столкнулся нос к носу с Рике, самым крупным из шайки Ману. Он шёл один, пиная все камешки и стекляшки, которые попадались ему под ноги. Едва учуяв его тяжёлый запах, я поспешил спрятаться и тем самым спасся от нежелательной встречи. Вновь почувствовав его, я так и не смог понять, что он означает. Запах не был похож ни на что, с чем я был знаком. На секунду мне даже почудилось, что именно так пахнет злость.
