Солнце Парижа. Часть 2. В зените. Вспышка - страница 2

В очередной раз, пробегая глазами по зрителям партера, его взгляд вернулся к лысому мужчине в партере. Андрей на мгновение невольно застыл. Это был его старый знакомый из парижского Эмигрантского комитета – Гумилёв Василий Евграфович. Тот оживлённо о чём-то беседовал с соседкой – молодой дамой в шляпке. Андрей инстинктивно откинулся назад, стараясь спрятаться в тень. «Вот уж не думал в многомиллионном городе столкнуться с ним», ‑ неприятно резануло его изнутри. Немного успокоившись, Андрей тихо закашлялся и поднял шарф, укрыв им нижнюю часть лица – теперь вероятность быть узнанным стала совсем невелика. Вскоре лампы начали гаснуть, и поднялся занавес ‑ спектакль начался. Однако мужчина никак не мог сосредоточиться на действии, разыгрывающемся на сцене: его интересовала дама, сидящая рядом с Гумилёвым. Всё дело было в её шляпке: небольшой головной убор имел несимметричные поля, закрывая с одной стороны лицо женщины от Андрея, с другой – делая его открытым для Гумилёва. Игра случайностей?

В зале царила тишина, лица зрителей неотрывно наблюдали за перипетиями, разворачивающимися на сцене, не исключением была и неизвестная дама и Гумилёв. Но неподражаемая брюнетка Дамиа не смогла своим выходом отвлечь Андрея от наблюдения в бинокль за незнакомкой. Проблемы раздвоения личности героя пьесы как-то уходили на второй план. «Зачем это мне? – Андрей мысленно пожал плечами и сам себе ответил: ‑ Загадка… но, скорее всего, я что-то чувствую».

Интуиция действительно его не подвела: дама, наконец, слегка обернулась в его сторону – мелькнул её профиль. Сомнений не было – даже в темноте он её узнал – это была Даша, Даша Звягинцева, машинистка из Эмигрантского комитета.

Он откинулся на спинку кресла и расслабился. Для него это стало неожиданностью: в его звёздную систему снова вошла яркая комета. Он не ждал её, но она – его… комета его системы. Бред? Но своим ярким хвостом она опрокидывала полуразрушенные колонны его потрясённого мира. Он закрыл глаза – многогранник завертелся с бешеной скоростью, разбрасывая вокруг разноцветные пятна лучей. Безумие? Нет… Тоска по энергии, энергии на человеческих чувствах, только она могла породить в его космосе объекты, новые объекты, подтверждающие принципы его мироустройства. Он долго смотрел уже без бинокля в её сторону, угадывая знакомый силуэт в темноте. Не дожидаясь окончания представления, Андрей покинул театр.

Небольшое кафе в квартале от Одеона приютило его на этот вечер. В нём проснулся интерес, сродни охотничьему азарту. Он забавлял, манил и в то же время путал мысли.

На следующее утро Андрей был у знакомого здания, где на первом этаже занимал помещения Эмигрантский комитет. Мужчина занял наблюдательную позицию на другой стороне улицы. Благо погода позволяла праздно шатающемуся зеваке отдыхать на лавочке с томиком стихов Ронсара в руке. Ждать пришлось долго, прежде чем он увидел самого Гумилёва ‑ тот спешащей походкой вошёл в здание. Прошло ещё несколько часов, но девушка так и не появилась. Андрей уже отчаялся её увидеть, когда заметил женскую фигуру в чёрном платье и черном же жакете – без сомнения, это была она. Девушка быстро вбежала по крыльцу в подъезд и скрылась за тяжёлой дверью. Мужчина остался в раздумьях: войти вслед за ней или подождать? Решил не рисковать и остался ждать. Но сколько? Может быть до вечера? Покрутив трость в руках, остался ещё на полчаса на своём месте, если она не выйдет, тогда придётся войти в здание. Ему повезло, во всяком случае, он так посчитал, девушка вышла минут через двадцать и направилась через дорогу по направлению к его скамейке. Даша шла, оглядываясь по сторонам и пропуская проезжающие авто и фиакры. Оказавшись на противоположенной стороне улицы, она уже намеревалась повернуть в сторону, когда прозвучал какой-то знакомый ей голос: