Читать онлайн Валентин Колесников - Алмаз Перст Аллаха

Лог-лайн книги: Антигероем книги выступает сер Чемберлен, бывший сотрудник разведки МИ-6, которого нанимает наследный принц индийского Султаната Ахматнагар Бурхан Низам четвертый для розыска хозяина семейной реликвии «Перст Аллаха», точной копии бриллианта Шах. Чемберлен находит драгоценность в рекламном вестнике редких коллекций выставленных для торгов на аукционе Дома Кристи в Гонконге и решает приобрести бриллиант за свой счет, чтобы в последствии перепродать Бурхан Низаму. Действие книги происходит в наши дни. И начинается со знакомства Валентина с Игорем Переметом в технологическом бюро заводского цеха №1 на авиационном заводе «Авиант» в Киеве, где оба выпускника технических вузов поступили на работу. Игорь Перемет получает в наследство от своего деда дорогую коллекцию драгоценностей, которую волею непредвиденных обстоятельств его дед, майор интендантской службы Перемет, вывез после войны из Германии в Киев в свою обустроенную для этого квартиру. Игорь знакомит Валентина с потайным хранилищем, выстроенным еще предками Переметов в глубоком подвале дома и драгоценными экземплярами сокровищ. Друзья решают продать уникальный бриллиант, точную копию бриллианта Шах хранящегося в оружейной палате Кремля. Разработанный, в связи с этим план воплощается в жизнь, спустя отработанных положенных сроков в качестве молодых специалистов …

История эта началась в тот самый момент, когда я после окончания института, как молодой специалист попал на авиационный завод в качестве молодого специалиста инженера технолога. Мне от родителя было сказано, что я перехожу на свои хлеба и теперь, что заработаю, то и буду иметь для своего существования в дальнейшем. В заводском цеху, в качестве инженера технолога зарплата в разы ниже рабочего станочника. И часто, когда я ходил со своими бумагами к рабочим в цеха, мне было неловко общаться с рабочим классом, так как чувствовалась разница в их статусе рабочего и моего нынешнего положения. Одним словом, и зарплата мизерная и презрение рабочих, считающих меня дармоедом на их шее. Некоторые опытные станочники при случае говорили мне, что нам ни к чему ваша технология и эскизы, мы и так по чертежу можем выточить деталь. И даже я слышал разговоры в курилке, что лучше бы разогнать это цеховое тех бюро, а рабочим добавить зарплату и работа делалась бы в срок, и планы перевыполнялись, и премиальные каждый месяц были бы что надо. Короче говоря, уныние и разочарование моим нынешним положением висело Дамокловым мечом у меня над головой, как приговор, как небесное наказание, быть может, за мои грехи в прошлой жизни или за что-то еще. А ведь я был молод и меня интересовал противоположный пол. Время пришло заводить семью, жить полнокровной жизнью, иметь детей и быть счастливым. И каждый раз, просыпаясь в своей комнате, чтобы идти на завод, я чувствовал себя ничтожным малообеспеченным существом. Мой костюм был изношен, рубашка застирана и давно не сверкала белизной, так блестяще, как тогда, когда я защищал свой диплом на выпускном экзамене в институте, что сказать о моем галстуке и стоптанных туфлях. Подытожив в уме, мысленно согласился с тем, что мое материальное положение претерпевает полный абзац. Из-за такого положения вещей мне не хотелось идти на работу, просиживать там свою молодую жизнь и наживать геморрой, как благодарность за сидящий вид деятельности. И вот однажды дождавшись обеденного перерыва, я выпорхнул голубем за проходную завода, рассчитывая, что вернусь к концу рабочего дня, как это часто делал наш начальник цеха, у которого зарплата, конечно, не сопоставима с моей, и он позволял себе, в это непростое время после развала СССР, исчезать в рабочее время к любовнице. Итак, кинотеатр Дружба находился в нескольких остановок, поездом метро. Я решил выйти на станции “Политехнический институт”, где располагался неподалеку Кинотеатр, и уже у широких витрин кинотеатра увидел красочную рекламу фестиваля шедевров Индийского кино. Сегодня, как раз в это время начиналась демонстрация двухсерийного фильма Бродяга, в главной роли Радж Капур. Я прикинул, что, просмотрев сеанс, как раз вернусь на завод к шестнадцати часам, а там полтора часа и конец смены. Фильм мне понравился мастерской актерской игрой Раджа Капура в роли Бродяги, который своим положением напоминал мою бедную и ничтожную жизнь. Но заряд неунывающей бодрости я, как губка впитал в себя, и вдруг понял, что ничто так просто не дается, ничто, и никто не приносит нам достаток и благополучие на блюдечке с голубой каемочкой. И, что самое главное, за все надо бороться, преодолевая трудности и невзгоды. Возвращаясь на завод, ровно в обозначенное время, я был полон жизни и надежд на лучшее, как будто в это самое время Радж Капур шел рядом со мной, отныне, как бы став моей Путеводной Звездой…

Если взобраться на высокую пальму, что растет на рисовых полях возле самой реки, то взору открываются живописные просторы округи, что тянутся от самого села, примыкающего к рисовым плантациям вдоль течения реки. А с левого берега, до самых холмов, с чайной растительностью, где девушки в пестрых сари с корзинами за спиной собирают из чайных кустов листья ароматного чая. Отсюда с высоты хорошо просматриваются чайные холмы в сплошных ухоженных кустарниках Индийского чая, сбор, которого сейчас в самом разгаре и Кшатру с верхушки пальмы хорошо видно сборщиц чайных листов. Там занята за этим занятием его любимая девушка Ратна. Только девственницы допускаются до сбора этого изысканного чайного листа не старше восемнадцати лет. Жаль, только, что Кшатр так далеко от чайных плантаций и разглядеть, которая из девушек его Ратна ему не удается. Ратна, имя звучит, как драгоценный камень. Отец ее богатый торговец чаем из клана ростовщиков. Это их семейный бизнес и в период сбора чайных листьев все девушки селения заняты на уборке, а сам он занимается наймом дополнительной рабочей силы, перевозкой зеленых листьев и упаковкой просушенных чайных листов, ставших товаром. Кшатр пробовал просить руки у достопочтенного Анируддха, отца девушки, но, кроме насмешек челяди дома чайного плантатора над бедным крестьянином ничего из этого не вышло. Кшатр горько вздохнул, мечтательно глядя на чайные холмы, где двигались девушки. Оттуда доносилась веселая песня сборщиц чайных листов, и звонкий смех …

– Эй, бездельник! – окликнул его седой старик в белой чалме, – Я куда тебя послал?! А ты ничего не сделал до сих пор! Бездельник слезай и принимайся за работу!

– Отец, день только начался. Я пророю каналы, для стока воды. И за день плантации высохнут, и соберем рис до последнего колоска. – Слезая с кокосовой пальмы, оправдывался юноша.

– Если ты так будешь работать, то век тебе не видать Ратны. Я разговаривал с господином Анируддха. Но он меня и слушать не стал. Сказал, что его дочь не пойдет к бедняку. Так, что ты забудь ее. У нас рядом из нашего крестьянского сословия есть много достойных для тебя девушек выбирай любую! – глядя на хорошо сложенную и стройную фигуру сына, старик поневоле расправил свои плечи, подражая Кшатру.

– Нет, отец, я люблю ее и, признаюсь тебе, что и она меня любит. Иначе я бы ни за что не явился бы в дом к уважаемому господину Анируддху.

– Ну и глупец же ты! – старик вздохнул, глядя с упреком на сына, добавил, – Посмотри на своих старших братьев. У них и хозяйство свое есть и внуков подарили мне. А, что ты можешь подарить нам с матерью? Бедняк есть бедняк. Ты еще молод, а пройдет год, два и не заметишь, как уйдет юность и молодость, состаришься и останешься один.

– Отец, мне только двадцать лет от роду! – оправдывался Кшатр, горько вздыхая от любви к Ратне.

– Ты не разговаривай, а бери мотыгу и что бы я тебя до захода солнца дома не видел. Придешь, на закате. Я тут тебе принес горшок с едой. Проголодаешься, поешь и снова за работу! Все грядки должны быть осушены, и до сезона дождей рис убран. Для следующей посадки дожди наполнят заводи и можно снова высаживать стебли риса. Я бы тебе помог, но не могу, старым стал, а, как известно старость не радость. – Старик, кряхтя, поставил узелок с едой под пальму и, опираясь на палку, медленно побрел вдоль рисовых полей в селение. Кшатр поднял узел с едой, и приладил его к стволу пальмы, прицепив к почерневшему отростку от пальмового листа. Затем поднял с земли мотыгу и энергично устремился к грядкам белого риса. Хлюпаясь в воде, отпугивая редких змей, что плавали между стеблей, созревшего риса, прочищал стоки орошающих каналов, по которым уходила вода в реку. От грязи и мутного ила ноги, одежда, лицо и торс запачкались. Изрядно вымазавшись, Кшатр все семь грядок очистил от заторов и теперь, к утру завтрашнего дня вся вода должна будет уйти, останется лишь работа солнцу, которое быстро высушит водоемы и можно будет приступить к уборке. Кшатр теперь мог с чувством выполненного семейного долга спуститься к реке. Помыть себя и постирать одежду. На берегу, он разделся, вошел вводу. Умылся и, искупавшись, принялся стирать грязную одежду. Солнце еще было жарким, хоть и день уже был на исходе. Выкрутив воду из выстиранной одежды, он развесил ее на прибрежных кустах на солнце. А сам, выбрав место на берегу, усеянном речной галькой, принялся за еду. Нагретая на солнце галька приятным теплом прикоснулась к продрогшему в холодной воде телу. Он поел хорошего плова, приготовленного отцом, и мысленно поблагодарил родителя за искусно приготовленное блюдо. Затем закинув руки за шею, развалился на спине, отдаваясь наслаждению отдыха после столь утомительной работы на солнцепеке. Спина ощущала прикосновение отшлифованных водой камней нагретой за день гальки, и этот природный массаж снимал усталость, вселяя бодрость в молодое тело юноши. В середину позвоночника упиралась какая-то острая часть сучка, выброшенного на берег во время разлива реки. Кшатр повернулся, чтобы отбросить этот неудобный упирающийся прямо в спину кусок. Нащупал его, пытаясь вынуть из песка и выбросить подальше от себя какой-то торчащий из гальки сук. Но сук оказался твердым, как заостренный белый известковый камешек. Кшатр зажал его двумя пальцами, большим и указательным, пытаясь с силой расшатать и выбросить подальше от себя. Камешек поддался силе обхвата пальцев и вышел из пласта гальки. Этот камешек оказался по длине равно указательному пальцу Кшатра и был необычный. Сверкающими гранями на солнце, он привлек внимание юноши. Кшатр держал этот длинный камень в руке, вертя перед глазами в раздумье, выбросить или посмотреть какой он там без прочно прилипшей глины. Он подошел к стволу кокосовой пальмы, где оставил мотыгу. Поднял ее за держак и, повернув к себе рабочим концом, стал очищать камень об заостренный конец лезвия. Кшатр увидел, что камень был прозрачным и однородным по всей длине, и отдавал равномерным еле приметным желтоватым оттенком. Этот кусок длинного прямоугольного камня напомнил юноше случай на базаре в Голконде, куда как-то в детстве взял его с собой отец. Что поразило его, мальчика тогда, так это то, что богато одетые купцы толпились у продавца с разноцветными камушками:

«Отец, скажи, а, что это за красивые прозрачные и разных цветов камушки, и что там делают люди в богатых одеждах?»