Но названый брат Джаспера и его возлюбленная, миниатюрная вампирша, не такие, как мы; они охотятся обычным способом. Когда рядом Белла, им нельзя доверять.
– Когда? – резко спросил я.
Она недовольно поджала губы, но дала ответ, которого я потребовал. «В понедельник утром. Беллу никто не тронет».
– Да, – согласился я и отвернулся от нее. – Ты готов, Эмметт?
– А я думал, мы уезжаем утром.
– Мы возвращаемся к полуночи в воскресенье. А когда уедем, решать только нам.
– Ладно, годится. Дай мне сперва попрощаться с Роз.
– Конечно. – Судя по настроению Розали, прощание будет коротким.
«Ты правда рехнулся, Эдвард», – мысленно заявил он, направляясь к задней двери.
– Похоже на то.
– Сыграй мне еще раз ту новую песню, – попросила Эсме.
– Если хочешь, – согласился я, хотя и не горел желанием следовать мелодии вплоть до неизбежного финала, причиняющего мне непривычную боль. Подумав немного, я вытащил из кармана крышку от бутылки лимонада и положил ее на пустующий пюпитр. Оно немного помогло – мое маленькое напоминание о том, как она сказала «да».
Я кивнул самому себе и начал играть.
Эсме и Элис переглянулись, но ни о чем не спросили.
– Неужели тебе никогда не объясняли, что с едой не играют? – окликнул я Эмметта.
– А, Эдвард! – закричал он в ответ, ухмыляясь и помахав мне рукой. Пользуясь тем, что он отвлекся, медведь хватил его тяжелой лапой по груди. Острые когти располосовали рубашку и взвизгнули, как ножи по стали, раздирая кожу.
Медведь тонко взвыл.
«Ах, черт, рубашку мне Роз подарила!»
Эмметт ответил разъяренному зверю грозным рыком.
Я вздохнул, усаживаясь на подходящий валун. Развлечение могло затянуться.
Но Эмметт уже почти закончил. Он позволил медведю попытаться снести ему голову еще одним взмахом лапы, засмеялся, легко отбивая удар так, что зверь пошатнулся и попятился. Медведь взревел, и Эмметт тоже взревел сквозь смех. Потом кинулся на зверя, который на задних лапах возвышался над ним на целую голову, и они, сплетясь в клубок, покатились по земле, попутно сбив солидную ель. Рычание медведя оборвалось, сменившись клокотанием.
Через несколько минут Эмметт рысцой подбежал к тому месту, где ждал его я. Его рубашка была непоправимо испорчена – разодранная и окровавленная, липкая от древесной смолы и сока, облепленная шерстью. Кудрявая шевелюра Эмметта выглядела не лучше. На лице расплылась широченная ухмылка.
– Вот этот был мощный. Я почти почувствовал, как он меня когтит.
– Ты прямо как ребенок, Эмметт.
Он окинул взглядом мою выглаженную и чистую белую рубашку на пуговицах.
– Ты что, так и не выследил ту пуму?
– Выследил, само собой. Просто я не питаюсь по-дикарски.
Эмметт разразился гулким хохотом.
– Вот были бы они посильнее! А то не так весело.
– Никто и не обещал тебе драк с едой.
– Ага, но с кем еще мне драться? Вы с Элис жульничаете, Роз запрещает портить ей прическу, а Эсме сердится, стоит нам с Джаспером сцепиться всерьез.
– Жизнь – боль, как ни крути, да?
Эмметт ухмыльнулся и перенес вес тела на другую ногу так, что внезапно принял стойку для атаки.
– Ну же, Эдвард! Просто выключись на минутку и дерись честно.
– Это не выключается, – напомнил я.
– Знать бы, как эта человеческая девчонка отгораживается от тебя, – задумался Эмметт. – Может, она и мне что-нибудь подскажет.
Мое благодушие как ветром сдуло.
– Держись от нее подальше, – зарычал я сквозь зубы.
– Ути-пути!
Я вздохнул. Эмметт сел рядом со мной на камень.
