Я прислушалась. Из-за двери доносились приглушённые голоса, но разобрать слова не удавалось – кабинет мисс Гримм всегда был надёжно защищён от лишних ушей.
– Так это правда? Ты кувыркалась с кем-то в душевой?
Знакомый насмешливый голос заставил меня скривиться. Я медленно выдохнула и обернулась, изображая ангельское равнодушие. Генри-заноза-в-жопе Клиффорд. В идеально сидящей белой рубашке и брюках с самыми ровными в мире стрелками. С выверенной годами улыбкой на губах. Прищурившись, он с любопытством изучал меня взглядом.
– А ты не успел проснуться и уже собираешь сплетни по всему Стоункладу?
Улыбка Генри изломилась в издевательскую ухмылку.
– Просто интересно взглянуть, кто позарился на тебя, Блэквуд. Кого решила использовать вместо меня?
Я закатила глаза.
– Боже, Клиффорд, повзрослей.
– Сказала девочка в пижаме с котиками.
Я молча показала ему средний палец. Генри это рассмешило, и он уже собрался выдать мне парад своих фирменных острот, когда кабинет мисс Гримм распахнулся. Кай вылетел в коридор и захлопнул за собой дверь.
– Иди за мной. – Он метнул на меня быстрый взгляд и пронёсся мимо, едва не сшибив с ног замешкавшегося Генри.
Я покосилась на дверь кабинета, потом – на спину стремительно удаляющегося Кая. Генри присвистнул.
– Новенький, что ли? – повернулся он ко мне и склонил голову набок. – И ты решила его в душевой поприветствовать?
Мне хватило ума не говорить Генри о том, что перед ним не новенький студент, а следователь Надзора, а ещё – наглости, чтобы проигнорировать приказ и отправиться в свою комнату. Раз Кай велел идти за ним, меня и моих оправданий мисс Гримм не ждёт, а Кая я слушать не собиралась и уж точно не собиралась бегать по академии в пижаме с мокрой головой. Поэтому показав Генри на прощание средний палец, я юркнула в боковой коридор, надеясь, что Кай не обернётся и не заметит моего отсутствия раньше времени.
В комнате никого не было, чему я, если честно, обрадовалась: последнее, чего я хотела сейчас, – пересказывать утренние приключения взволнованным соседкам. Я вообще никого не хотела видеть. Я поймала своё отражение в зеркале. На первый взгляд крови видно не было, но когда я убрала волосы от лица, то обнаружила её следы на правом виске, щеке и шее. Как много, а рана вроде и небольшая. Я коснулась воспалённой кожи и зашипела от боли. Так, у Мэй где-то была аптечка.
Разобравшись с раной и заклеив висок сразу тремя пластырями для надёжности, я высушила волосы и постаралась уложить их так, чтобы прикрыть след от биты – косых взглядов на сегодня достаточно. Второй удар пришёлся по плечу и вскользь – тут мне повезло больше, рука ныла, но терпимо, и синяк, судя по всему, будет огромный.
Едва я успела сменить пижаму на любимый синий свитер, который мама связала мне на позапрошлый Модранихт, и удобную юбку с карманами, с которой не расставалась со второго курса, в дверь постучали. Я сделала вид, что дома никого нет, и замерла у шкафа, не успев до конца натянуть высокие чёрные гольфы.
– Я слышу, как ты дышишь, ghealach, – раздался из-за двери раздражённый голос Кая.
– Я арестована?
– Что? Нет…
– Тогда проваливай, я не буду болтать с псом Надзора.
За дверью повисла, как мне показалось, озадаченная тишина. Я продолжила спокойно собираться. Закончив с гольфами, открыла шкатулку на столе и вытянула оттуда чёрную ленту чокера. Так, а где я вчера оставила свою чёрную помаду?
