Солнце волка - страница 2

«Быстрее!»

Черный волк бежал сломя голову, уворачиваясь от стрел. Одна со свистом проскочила совсем рядом, едва не задев правое ухо. Кровь. Повсюду была кровь. Остатки и так немногочисленной стаи из последних сил спасались от вооруженных крестьян. Кто мог знать, что тихая деревенька на окраине леса окажется настолько враждебной. Он пробегал мимо окровавленных тел своих товарищей, и злость на людей возрастала с каждым мгновением.

«Демонские отродья!»

Здравый смысл подсказывал, что охота провалилась и, во избежание еще больших жертв, нужно было как можно скорее отступить.

«Медлить нельзя!»

Последней каплей стала страшная картина: верный друг, с которым они недавно делили с трудом добытые коренья, неподвижно лежал в темной луже собственной крови. Резко остановившись возле него и глядя в совершенно пустые глаза, некогда сияющие бесконечным доверием и преданностью, волк понял, что, если промедлить еще хоть секунду, спасать будет некого.

Громкий вой набатом разнесся по округе, оповещая стаю о конце охоты. Вместе с пронзительным звуком волк выпускал внутреннее напряжение, что не покидало его с самого начала этого похода. Опустив взгляд с ореола белоликой богини луны, волк увидел, как к нему стремглав летит человек.

«Не время отдыхать!»

Готовый уже было сорваться прочь, он увидел, что это всего лишь безоружный ребенок. Волк застыл и удивленно уставился на него. Это промедление и сыграло с изможденным животным злую шутку.

Свист. Стрела вонзилась глубоко в правый бок. Жгучая боль пронзила все тело, заставляя лапы подкоситься. Из горла вырвался пронзительный взвизг. Грудь сдавило, дышать стало тяжело.

«Это конец!»

Повалившись без сил, он со смирением принял свою участь. Смерть не страшила его. С трудом снова подняв взгляд на луну, волк ждал, когда его душа возвысится к белоликой богине, где его уже ждут товарищи. Утекающие секунды жизни наполнились воспоминаниями, у него была верная стая, и каждый член ее готов был отдать за него жизнь. Но с момента Первой луны он, как и все остальные волки, искал недостающую часть своей души, свой смысл жизни, свое предназначение.

Сожаление горьким комом застряло в горле, заставляя сжимать челюсти от бессилия. Холод. Лапы начали неметь, но животное даже не вздрогнуло. Горячее волчье сердце, что так желало найти свою судьбу, с каждой секундой билось все медленнее. Холод, давно поселившийся в одинокой душе, не давал покоя даже на пороге смерти.

– Не надо, пожалуйста, хватит! – Чей-то крик заставил волка вернуться в реальность и вновь открыть глаза. К нему бежал тот самый ребенок.

Мальчик замедлил шаг и, подойдя почти вплотную, застыл на месте. Глядя на умирающего волка большими глазами, полными слез, он чувствовал безысходность. Ио опустился на колени возле морды животного. Плечи сотрясал тихий плач. Волк взглянул на человека. Пронзительным взглядом он всматривался в черты детского лица, выискивая в них враждебность, но не увидел ничего, кроме искреннего сострадания. Ребенок встретился взглядом с волком и положил маленькую ручку ему на холку. Мальчик, едва сдерживая рыдания, легонько погладил его и перевел взгляд на стрелу, глубоко засевшую между ребер. Слезы полились с новой силой, и он склонился к волку, касаясь лбом его морды.

– Пожалуйста, не умирай! Пожалуйста… – всхлипывая, повторял ребенок, не переставая гладить его по черной скомканной шерсти.