– Я слышал, на той горе, что выше по течению, тоже была крепость.
– Да. Её сожгли мадьяры лет двадцать назад. Но там неудачное место, плохое для обороны. Здесь гораздо надёжней.
Они дошли до повозок и остановились.
– У тебя много пленных сакалибов, – сказал Борух.
– Одиннадцать.
– В Атиль повезёшь, на базар?
– Нет, Борух. Я воин, а не работорговец. Мужчины нужны в войске Солнцеликого, я взял их в тех поселениях, где не заплатили дань в минувшем году. А женщины достались по случаю, сам не знаю что с ними делать. Может, ты заберёшь?
– Ну… – Борух прищурился и оценивающе посмотрел на товар. – Сколько хочешь за них?
– Я не торговец, – повторил Рафаил. – А золота и серебра в моём доме и так достаточно. Дай мне провиант в дорогу, на том и разойдёмся.
– Провиант я тебе и так дам, – сказал Борух. – Как другу, а не как сборщику податей. А за этих… Если не хочешь золота, возьми тогда четыре бурдюка того вина, которым я тебя угощал. По одному за каждую.
– Вино отличное, и я приму от тебя этот дар, – Рафаил приложил правую руку к сердцу и слегка поклонился.
Тут же позабыв о пленных, они пошли дальше, продолжая свой разговор.
– Ну что, сестрёнка, – сказал, провожая их взглядом Рябой, – будем с тобой прощаться.
– Что такое? – спросил Радомир, который языка хазар совсем не понимал.
– Да баб он здесь оставляет, – махнул рукой Гудим. – Вроде как тому чернявому их продал.
Девки на телеге загалдели. Смеляна соскочила на землю, присела рядом с братом, обняла его за шею.
– Да ладно, чего там, – Рябой погладил её по волосам. – Хоть так хоть эдак разлучили бы нас с тобой. Не тут, так потом. Но ты не горюй. Если вырвусь, за тобой вернусь обязательно!
Рафаил и Борух между тем дошли до ворот, которые уже запирали на ночь.
– Я отправлюсь в путь на рассвете, – сказал Белый Хазарин.
– Мог бы погостить день-другой. У нас тут тоска смертная. А такие гости вообще редкость.
– Не могу. Тороплюсь попасть домой на свадьбу сына. Каждый день на счету.
– Тогда пусть будет так, – с сожалением произнёс Борух. – Я завтра сам провожу тебя до переправы.
7.
Отряд выступил из крепости ещё до восхода солнца, когда на востоке только-только начало сереть небо. Было сыро и холодно. По берегу от реки поднимался молочно-белый туман, в котором тонули колёса повозок и копыта коней.
Борух проводил их до самого конца деревянной пристани. Там они с Белым Хазарином обнялись на прощание и Борух сказал:
– Удачного пути тебе, друг. Надеюсь, следующим летом увижу тебя снова.
– Я вряд ли теперь поеду на дальние рубежи, – покачал головой Рафаил. – Меня всё больше тянет домой, в южные степи. Так что жду тебя там.
– Верю, что так и будет. Если на то будет воля Всевышнего… и добрая воля нашего правителя.
Так они и расстались.
На паром сначала погрузились хазары, половина печенегов и пленники. Остальные с повозками остались ждать, потому как перевезти всех за один раз было невозможно. Рафаил бросил короткий взгляд на крепость, очертания которой смутно угадывались в предрассветных сумерках. Потом посмотрел на пристань. Туман поднимался над водой до самых досок, поэтому казалось, что стоящий на них Борух парит в воздухе.
– Прощай, Борух, друг мой, – вполголоса произнёс Рафаил. – Прощай и удачи тебе!
Внезапный порыв ветра нагнал с реки ещё больше тумана. Пристань и замершая на ней тёмная фигура исчезли за дымной пеленой. Неожиданно громкий и резкий крик какой-то птицы пронзил тишину.
