Коснусь я старой темы новой гранью,
Испачкав акварелью серый холст,
В глуби веков проснувшись сизой ранью,
Где в роще распевает тихо дрозд.
Я жить, как захочу, имею право
И верить в то, что дорого душе.
А если мысль кому-то не по нраву,
Прольётся кровь и обагрит сюжет.
Сниму с себя остатки грязной рвани
И окунусь в лазоревую синь.
А там, внизу, отгородившись рвами,
Над златом чахнет мира властелин.
Я буду пить закаты и рассветы,
По белым облакам пройду босым
И, повстречав Создателя Завета,
Скажу Ему: я Твой заблудший сын.
К Тебе вернулся, не найдя покоя
Ни сердцу и ни духу своему.
И вот стою я вновь в Твоих покоях
И радуюсь, не знаю почему.
Я жизнь провёл у мира на задворках,
Не знал богатства, как и нищеты.
Я был среди людей в душе затворник
И никому не доверял мечты.
Быть может, я бывал и безрассуден,
Когда кипели чувства через край,
Но верю я, меня Ты не осудишь.
А если был неправ, то покарай.
Ну вот и всё. Назад закрыты двери.
Я, замерев, как каменный стою.
Ничем свою мне радость не измерить.
В обетованном снова я краю.
Вокруг меня толпятся херувимы,
Приветствует архангел Гавриил.
Я, несомненно, стану пилигримом
И заново себе открою мир.
