– Кто это? – спросил он.
– Боря, – ответил Глеб сразу, будто ждал вопроса, – его стрелы.
– Его нужно похоронить?
– Нечего хоронить парень, нет его, – Глеб поднял с земли грязный нож, которым Борислав защищался в последние минуты своей жизни, осмотрел его и усмехнулся.
– Погиб сражаясь. Всем бы нам такую смерть. Держи, – добавил он, протягивая оружие Деяну, – у тебя, кажется, не было.
Деян принял нож и заметил у Глеба на руке зияющую рану от зубов.
– У тебя кровь, – промолвил он.
Глеб осмотрел свою руку, распахнул куртку и оторвал кусок рукава рубахи.
– Помоги, – вместе с Деяном они провели необходимые действия, и когда дело дошло до перевязи, Глеб сказал:
– Дальше я сам, ты пока собери стрелы.
Деян пошел исполнять наказание и добрался до волка, который продолжал изможденно скулить.
– Здесь еще живой, – крикнул мальчик Глебу.
– Мне то что? Нож у тебя есть. Действуй, – но, когда Деян склонился над тушей, Глеб снова окликнул его, – Постой!
Он закончил перевязь и подошел к умирающему животному. Посмотрев на него несколько секунд, Глеб шумно гаркнул и плюнул на зверя.
– Мучайся, мразь, – проговорил он злобно, следом взвалил на себя сумки, подобрал свой нож и скомандовал: – Идем.
Деян последний раз посмотрел на волка, сунул нож Борислава в перевязь лаптей, поднял сумки с мясом и последовал за Глебом.
Состояние охотников и так было никудышнее, теперь же ему даже сложно дать характеристику. У них была единственная задача – донести мясо до голодных ртов. Они ее выполняли. Не было жалоб, не было разговоров. Охотники брели в нужном направлении и сейчас весь смысл их существования заключался в этом. Деян иной раз поглядывал на лицо Глеба. Оно было мрачным, бледным и задумчивым. Мальчик понимал, какие мысли сейчас могут посещать его напарника. Смерти охотников случались, но на то они и ходили группами. “Одинокие волки” рискуют пасть от себе подобных. Но Борислав не был таким. Это был беспрецедентный случай и вина за него, выходит, лежала на одном человеке, потому что со второго было уже не спросить.
Еще час пути и до слуха охотников донеслись голоса. Лагерь был совсем рядом. Но что-то было не так, почувствовал Деян.
– Костра нет, – произнес Глеб, словно прочитав его мысли, – Что они задубеть хотят?
Подошли еще ближе. Вот уже стало видно лагерь. Костер в самом деле был не запален, и охотники сидели не вокруг него, как это бывало, а стояли, столпившись у дома. Один из толпы заметил подходящих к ним Деяна и Глеба и подбежал к последнему.
– Беда, Глеб! – начал он без предисловий, – русалки наших поцапали, в заповедных лесах! Совсем из ума выжила нечисть проклятая!
– Что ты несешь, – отпихнул его Глеб, – какие еще русалки? Мы были в заповедном лесу – нету там никого, – он слегка покосился на растерявшегося Деяна и прошел вперед.
– Так ты ж тоже в крови весь, – бросил ему вслед охотник.
– Это волки, – Глеб резко остановился и обернулся, – что значит “тоже”? —
он не дождался ответа, и посмотрел на столпившийся люд. Снаряжение многих было испорчено, на некоторых были мокрые окровавленные повязки, – Да что же это… – пробормотал он, – Где отец?
– В доме Глеб. Русалки… – промямлил все тот же охотник, но Глеб его уже не слушал.
– В сторону! – закричал он толпе, стоящей при входе, хотя все и без того расступились перед ним с кислыми рожами.
В тереме было душно и дурно пахло. Из мебели здесь был один единственный табурет и стол, на котором располагался небольшой набор инструментов. Окон не было, кроме одного ветрового окошка под потолком. Эта постройка служила охотникам в редких случаях, если их настигло ненастье, и, по сути, ничего, кроме крыши над головой не давало.
