Солнечная - страница 21

Ее собеседник пожимает плечами.

– Не знаю. Поди их разбери, суицидников…

– Вот и я не знаю. Жизнь – она вообще сложная… – Марина смотрит на часы. – Ну вот, теперь я уже точно опоздала! Все, Дмитрий Алексеич, новостей у меня больше нет, так что – до утра! Я убежала.

Марина звонко чмокает его в лоб, хватает сумочку и цокает в сторону запасного выхода.

Медбрат допивает кофе, смотрит ей вслед. Когда дверь закрывается, он включает настольную лампу и начинает листать журнал.

Черная кошка молнией пронеслась под ногами. Ким выругался сквозь зубы, сплюнул в сторону и пошел дальше. Единственная вещь, за которую стоит уважать кошек – они никогда не умирают там, где живут. Это очень правильно, да.

Ким Зорин тоже не собирался уходить из жизни на глазах у своих близких. «На миру и смерть красна» – что за бред? Родители не должны хоронить своих детей. Да и друзьям эта тягомотина с поминками совершенно ни к чему. И Лисичка… Уж чего-чего, а расстраивать эту милую и сердобольную девочку, которая непонятно за что полюбила его, дурака, он точно не хотел. Пусть лучше думает, что он бросил ее. Поплачет денек и забудет. Встретит потом нормального парня, нарожает детей… Самоубийство – вещь очень интимная. Не нужно тут никакой публики. В конце-концов, никто не виноват в том, что все сложилось не совсем так, как он ожидал. Резкий порыв ветра чуть не сорвал с его головы старую потрепанную шляпу. Ким машинально придержал ее рукой. Хотя, на кой ляд она ему сдалась, если скоро его самого не станет? Смешно. Действительно, смешно…

Когда Ким был маленький, он часто представлял, как умирает от какого-то благородного недуга или, например, в бою, а родители и друзья рыдают вокруг его гроба, вспоминая, какой он был хороший, и как они были к нему несправедливы. Сейчас он вырос, и все совсем по-другому.

Из-за домов показался купол железнодорожного вокзала. Он прибавил шагу.

Репродуктор гнусаво прохрипел про «5 минут до отхода поезда». Куда поезд отходил, Ким не расслышал, но в этом не было необходимости.

Он огляделся. Круглые вокзальные часы показывали полпервого ночи. На платформе курили припозднившиеся пассажиры и провожающие. Симпатичная девушка стучала кому-то невидимому в вагонное окно, смеялась и рисовала в воздухе сердце пронзенное стрелой… Около последнего вагона стоял проводник – молодой веснушчатый парень – он зевал и со скучающим видом глазел по сторонам. «Этот,» – решил про себя Ким и направился прямиком к конопатому.

– Билетики, – встрепенулся проводник, чуть подавшись вперед.

Вместо «билетика» Ким достал сигарету и закурил. Проводник как будто отвернулся, однако вся его поза выразила заинтересованность и готовность к диалогу. Ким понял, что не ошибся.

– Сколько этот поезд по времени идет? – задал он странный вопрос, протягивая проводнику открытую пачку «Парламента». Тот скосил глаза на Кима, пристально оглядел его с ног до головы, вытащил две сигареты и запихал себе за ухо:

– Сутки почти. А чо?

– Мне бы туда, – Ким глазами показал внутрь вагона, зачем-то многозначительно поиграв бровями.

– Билет давай и проходи, – криво усмехнулся проводник. – А так – мест нет.

Ким полез в карман и достал деньги. Это была его зарплата за месяц. Оставив себе пару тысяч на «непредвиденные расходы», он протянул все конопатому. Тот присвистнул. Быстро спрятал купюры во внутренний карман и оглянулся по сторонам: