Солнечная - страница 22

– Проходи. Только быстро. В свое купе тебя положу. Сам уйду. У меня там даже курить можно. Форточку только откроешь и дыми… Устроит?

Ким кивнул и прошел в вагон. В купе проводника он кинул в угол куртку с рюкзаком и немедленно растянулся на нижней полке. Вскоре он услышал лязг трогающегося с места состава.

Часа через полтора в вагоне все стихло – пассажиры спали, закрывшись в клетушках-купе.

Ким смотрел в окно и спокойно размышлял о том, что ему предстоит сделать в городе, название которого он так и не потрудился узнать. Для начала, нужно будет избавиться от паспорта, по которому впоследствии могли бы установить его личность. Это просто. Потом нужно будет вкусно позавтракать. Заказать, допустим, блинчики с красной икрой и чашку кофе по-восточному. Или что-нибудь из морепродуктов… Он еще не придумал. Как бы то ни было, оставшиеся две тысячи рублей нужно будет спустить относительно красиво. Ну а после завтрака он найдет, какую-нибудь высотку. Возможно, мост. И спрыгнет. И, собственно, все. На крайний случай в рюкзаке у него лежали длинная, прочная веревка, мыло и нож. Вешаться не хотелось из эстетических соображений, но мало ли… Нужно предусмотреть все варианты.

Ким полез в рюкзак и проверил – все ли на месте. Помимо арсенала суицидника-нищеброда там лежали дьютифришная бутылка виски и небольшой кусок сыра. Ким подумал и поставил виски на стол.

Клацнула дверь и в щель просунулась физиономия конопатого проводника.

– Эй, Рокфеллер, кофе хочешь? У меня тут свой, натуральный…

– Кофе можно. А ты это… Поможешь? – Ким показал глазами на пузырь вискаря.

Проводник уважительно кивнул и исчез в полутемном тамбуре. Через пару минут он снова возник в купе с двумя стаканами кофе, шоколадкой и литровой бутылкой колы.

Поставив все на столик, он сел рядом и представился:

– Толик.

– Ким, – вежливо откликнулся Ким.

– Кореец, что ли? Не похож…

– Не. Русский. Это имя вообще-то.

– Понятно.

Толик разлил виски по стаканам и разломал шоколадку.

– Ну что, пассажир? Живы будем – не помрем! – он звонко чокнулся и лихо замахнул полстакана виски.

– Типа того, – усмехнулся Ким и тоже выпил.

Бутылка была уже пуста. Пьяный в хлам Толик, только что рассказавший Киму историю своей трагической любви, после последней стопки совершенно потерял связь с реальностью. В настоящий момент он бил себя веснушчатым кулачком в грудь и почему-то требовал у Кима женское платье и крест для молитвы. Ким икал и угрюмо возражал. Он тоже был сильно пьян, но голова все еще соображала. Внезапно Толик побледнел и издал слабый булькающий звук.

– Что, п-плохо, брат? – насторожился Ким. – Слушай, мне спать тут…

Толик энергично затряс головой и начал лихорадочно шарить по карманам. Выудив откуда-то из недр огромный ключ, он опрометью кинулся в коридор. Шатаясь и тихо матерясь, Ким зачем-то поплелся за ним. Он нагнал проводника в тамбуре, когда тот боролся с замком от двери последнего вагона. В заплеванное окошечко было видно, как двумя стальными змеями в темноту убегают рельсы. У Кима закружилась голова, но он быстро справился с собой.

– Давай помогу, – Ким отобрал у Толика ключ и вставил в скважину. Два поворота против часовой и железная дура со скрипом поддалась. В лицо ударил поток свежего воздуха. За плечо тряс Толик; он мычал и жестами убеждал уступить место. Ким отскочил назад и Толик незамедлительно исполнил «партию риголетто» прямо на прыгающие шпалы. Ким отвернулся и закурил.