У маньяка в арсенале были совсем нетипичные инструменты для проведения вскрытия. Обычно характерные хирургические или патологоанатомические прибамбасы он никогда не использовал, обходился подручными средствами. Экспериментировал, тренировался. В его распоряжении, на случай работы с неподатливыми крупными костями и жёсткими хрящами, имелись пневматические кусачки – подобные им использовались службой спасения при вскрытие железных дверей в квартирах и для перекусывания стоек у попавших в аварию автомобилей с заблокированными в них пассажирами. Взяв тяжёлые двадцатикилограммовые кусачки, он поднёс их к груди трупа, вложил в их пасть кость и нажал. Хрустнуло – хорошо так, словно связка сухого хвороста. И дальше. Разрез рос пока не достиг середины горла. Туша билдера обнажила своё сокровенное естество.
Кишки, мочевой пузырь, почки – он удалил сразу. Плохая плоть: возни с ней много, а толку никакого. Все остальные внутренние органы – печень, сердце, лёгкие, селезёнку, поджелудочную железу – он поместил в таз, заполнив его до краёв. Кровь, собравшуюся в брюшине, он вычерпал половником и полил ей органы, скучающие тазу, используя её, как соус к главному блюду.
Тимур приступил к расчленению и последующей обвалке мяса. Резал большим мясницким ножом, кости перекусывал пневматическими кусачками. Развитые мышечные волокна при соприкосновении с остро отточенной сталью лезвия лопались с обращающим на себя внимание хлопками. Жир присутствовал в минимальном количестве: особенно много его скопилось на животе, а в остальном мясо можно было назвать диетическим. Через несколько часов потной работы Тимур закончил. Куски мяса, лишённые костей (костями он наполнял помойные вёдра), маньяк расфасовал по пакетам, и на каждый, наклеив соответствующую этикетку – вырезка, огузок, филей, бицепс, бедро, голяшка, запихнул в морозильник. Кисти и ступни он отрубил и отправил вслед за кишками в ведро. Оставалась голова. Соскоблив с неё лицо, вырезав язык, выковыряв двузубой вилкой глазные яблоки, Власов срезал скальп, бросил его к отходам и разбил череп кувалдой. Выбрав из мозга крупные осколки костей, вынул его и отложил в таз к остальному тёплому ливеру. Прошёлся кувалдой по лишённой мозгов голове качка, превратил её кровавые ошмётки и выкинул в отходы.
Власова немного подташнивало: всё-таки кровь он не так любил, как чистую смерть. Работу мясника он выполнял по необходимости, а не по любви. В подвал Тимур протянул водопроводную трубу, поставил кран. Сейчас он к крану подсоединил шланг, обмыл верстак, пол очистил от крови, волос, кусочков мяса и сала, загнал полученный бурый раствор шваброй в желоб, а оттуда он по проложенной под землёй трубе проникнув в почву впитается. Почистив защитный костюм от случайных брызг крови, вытерев об мокрую тряпку сапоги, Тимур, прихватив с собой два ведра отходов, поднялся наверх. От них, из них, из вёдер несло падалью. Вонь фекалий, рвоты, не переварившейся еды, аммиачный запах мочи и липких свежих потрохов. Ужасно, любого замутит.
С правой стороны от дома Власов вырыл глубокую, три метра глубиной, компостную яму, туда-то и попадали все отходы его надомного производства. Заполняли они яму слоями. Слой человеческих останков, обработанных негашёной известью, перемежался со слоем торфа и закрывался листами гудрона, затем следовал очередной слой останков и снова известь, торф, гудрон. Получался пирог с начинкой из трупного яда и химии – питательный гумус для дядюшки дьявола.
