Васюшка взяла в руки разноцветный мячик и приложила его к уху:
– Кто, живёт внутри мяча? – хитренько прищурилась внучка.
– Кто там спит, во сне урча?
– Кто там фантиком шуршит?
– Кто там лапкой шевелит?
– Кто посвистывает там?
– Кто поёт там по ночам?
– Ой-ё-ёй! – замахала руками бабушка. – Сразу сдаюсь!
– А-а-а! – развеселилась Васюшка. – Не знаешь?
Я нашла ответ простой:
– И на твой вопрос про клоунят, я тоже знаю ответ – это соседские ребятишки Федька и Фёкла, правильно?
– Правильно! – кивнула бабушка Молодушка – Опять ты выиграла!
* * *
А вот маленькие зрители до самого конца представления так и не догадались, откуда появились клоунята. Фёдор с Фёклой держали язык за зубами и ни разу не проговорились. Иван Ильич тоже умел хранить тайны.
Иван Ильич был всё умеющим клоуном, он ловко жонглировал разноцветными мячами, показывал фокусы, катался на бочках, крутил на ногах и руках вёдра и лейки, ходил по натянутому между двух яблонь канату, и многое-многое другое. Но особый восторг зрителей вызывал коронный номер Одуванчика, а теперь уже Одувана: превращение зонта в огромный букет жёлтых махристых цветов, которые на глазах восхищённых зрителей отцветали, превращаясь в нежные белые шарики. Сколько в это время рождалось из глаз ребятишек капёнок восторга Ииххо, капёнок удовольствия Айкак, капёнок ликования Бисбраво и, конечно, капёнок радости Ииих.
– Ииих! – кричали ребятишки и провожали взглядом поднимающиеся в небо шарики.
– Ииих! – вторили им их родители, которые к тому времени облепляли весь забор дачи Ивана Ильича.
– Ииих… – тихо говорил старый клоун. – Я-то, дуралей, уговаривал себя, что на пенсии хорошо, а на пенсии, оказывается, от-лич-ч-ч-но!
О, как всё обернулось! Все остались довольны и счастливы.
* * *
– Ну что, Васюшка, нравится тебе конец сказки? – спросила бабушка внучку.
– Не-а! Не нравится, – задумчиво ответила Василиса. – Обгрызенный какой-то конец! Где волшебство? Где чудо? И капёнки в этой сказке причём? Получается, совсем ни при чём! Чего они в ней сделали? Их, наверное, за лето накопилось на Облаке, аж целую тяжёлую тучу? Так что, бабуль, давай другой конец изобретай! Смотри, сколько ягодок неощипанных в ведре осталось?! Не ленись, бабушка, до придумывай сказку ещё на четверть ведра крыжовника.
– Давай-давай, бабушка, досочини сказку! – пропело над ними Облако.
– Ах, вы, какие! Накинулись! – бабушка подняла глаза и строго глянула на Облако. – И ты туда же: досочини им сказку! Парит тут, брюшко весёлыми капёнками набило, до земли развесило, разленилось. Само досочини!
– И сочиню! – обиженно сказало Облако и слегка всплакнуло.
– Эй, ей! – закричала Васенка Облаку. – Зачем зря капёнки роняешь? Лучше в доброе дело употреби, не надо просто в слякоть и грязь!
* * *
Облако долго смотрело вниз на то, как Иван Ильич готовится к очередному дневному цирковому представлению: расставляет для ребятишек скамейки на лужайке, подчинивает и подкрашивает реквизит3, зашивает порвавшиеся клоунские костюмы. Как он аккуратно всё это раскладывает в маленьком сарайчике, приспособленном специально для нужных мелочей. Вот сейчас Иван Ильич вынес из него внушительных размеров пенал, раскрыл и с грустью осмотрел. В пенале хранился спиннинг – подарок старого друга Плаксы. Ах, какой спиннинг! Красота! Автоматическая катушка, набор сменных лесок, разнообразные грузила и блесна. А поплавки?! Глаз не отвести, какие красивые поплавки! Только удить рыбу Ивану Ильичу негде. Наглядевшись, старый клоун тяжко вздохнул и сложил обратно своё богатство, до лучших времён.
