– Ого, – откликнулась я. – Как любопытно. То есть старая каанша берет, ничего не отдавая взамен?
Рахон и Акмаль поглядели на меня одинаковым чуть изумленным взглядом и одновременно усмехнулись. Ясно, никто Селек спрашивать не собирался. Их вполне устраивало, что она делает.
– Но не сама же она придумала объединить таганы! – воскликнула я. – Селек, конечно, коварна, но она воспитана в традициях тагайни. И я точно могу сказать, что в них немало скрытых талантов, но для их развития нужен толчок. Вот тогда они могут изумить. Однако до Каменного леса первая жена Вазама не проявила особой изобретательности. Она пользовалась мягкосердечием Эйшен, которая могла прекратить все издевательства одним словом, но жалела Селек, чем та и воспользовалась. Однако была примитивна в желании избавиться от соперницы – отравила ее и себя же подставила под удар. А вот после того, как сумела выбраться из Каменного леса, она становится более изощренной. Ее действия осторожны и продуманны. Значит, ей помогли узреть иные пути.
И в этот момент илгизиты остановились, я, увлеченная рассуждениями, шагнула дальше и… не ощутила опоры. Я вскрикнула, но Рахон ухватил меня за локоть и рывком оттянул назад. Я машинально прижалась к пятому подручному, и он накрыл мою талию ладонью. В своем ошеломлении я на это внимания не обратила. Мое сердце бешено колотилось в груди от перенесенного испуга. И, едва выдохнув, я в великом изумлении посмотрела на… пропасть, разверзшуюся посреди Каменного леса.
Клянусь! Пока мы шли, я четко видела впереди прежний пейзаж: земля, покрытая засохшей травой и опавшими листьями, видела кривые тонкие деревья и даже очередное болото. Оно было всего шагах в двадцати, мы просто до него еще не дошли. И вдруг обрыв! Но ведь его и вправду не было…
– Иллюзия? – нахмурилась я.
А затем, наконец ощутив поддержку Рахона, с негодованием посмотрела на руку, обнимавшую меня, и скинула ее. Сделав небольшой шаг, я остановилась на самой кромке обрыва и посмотрела вниз… Боги! У меня закружилась голова от неимоверной глубины той бездны, над которой мы замерли. А на дне, озаряя оранжевыми отсветами каменные стены, текла огненная река – лава. Я даже вытянула ногу и с великой осторожностью спустила ее с края обрыва и не ощутила земной тверди.
И в этот момент пятый подручный снова обнял меня за талию, прижал к себе и, предупреждая мое возмущение, произнес:
– Скоро отпущу.
А затем… Затем он уверенно шагнул в бездну. Взвизгнув, я зажмурилась что есть сил. Я ожидала падения, ужасной боли, смерти в муках или же, напротив, быстрой и милосердной. Но услышала веселый смех, мужской смех. А когда открыла глаза, то с еще большим изумлением увидела, что смеется Рахон. После до меня донесся смешок Акмаль, и я наконец огляделась.
Мы летели! Клянусь вам, летели! Точнее, летел пятый подручный и нес нас с махари. Ее он тоже прижал к себе. Обернувшись, я увидела, что молчаливый илгизит, раскинув руки, летит за нами следом, сам. И в этот момент я поняла, что хочу знать, кто же он такой, потому что больше не казался мне простым воином. А потом я опустила взгляд вниз.
Бездна перестала казаться мне бездной, теперь я видела до боли знакомые каменные столбы, но тянувшиеся со дна пропасти. А приглядевшись, я поняла, что полет не совсем полет. Движения Рахона напоминали скольжение по льду, но скользил он по воздуху… или не по воздуху. Исследовательский интерес оказался сильнее потрясения и восторга, который я все-таки испытала. И, устремив взгляд нам под ноги, я начала внимательно наблюдать.
