– Извините за беспокойство, мои дорогие и любимые родные. А у меня всё нормально. Доктор сказал, что у меня простой косой перелом, скоро выпустят. Максимум – через неделю.
Отчим откашлялся и сказал явно не то, что собирался:
– Тебе тут ничего не надо, сынок?
– Надо, папа. Сделай мне, пожалуйста, костыль.
– Запросто! А эти чем тебе не нравятся? Вроде бы новые.
– Видишь ли, папа, эти костыли из стальных трубок, а мне хотелось бы полегче, из дюраля. Кроме того, эти костыли подмышку, а я бы хотел с локтевым упором.
– Что это за чудо такое? Никогда не слыхал.
– Ленуська, там на столе лежит тетрадь и карандаш, передай мне пожалуйста!
Сестренка метнулась к столу и передала мне просимое. Я принялся рисовать, попутно поясняя:
– Вот смотри: это телескопическая трубка, для регулировки под рост, а вот тут упор под руку. А вот это упор под локоть. Вот в этом месте трубка должна быть изогнута, ну там определитесь под каким углом: должно быть удобно держать, опираясь стоя. Ручку и локтевой упор лучше обтянуть чем-то упругим, например, пористой резиной.
– Хм… А что, умно придумал. Вот съезжу в Курган, там и сделаю тебе в лучшем виде.
– Ты на заводе будешь делать?
– Нет, на аэродроме, в мастерских, у дядьки твоего, Андрея Ивановича.
– А у них трубогибные станки есть?
– Сынок, это авиация, там есть всё.
– Прекрасно, папа! Тогда сделай ещё костыли, немного другой формы.
И я нарисовал костыль, целиком, согнутый из единой трубки, только внизу имеющий телескопический участок, для регулировки по росту. Уж на костыли-то я насмотрелась после того, как мне в той жизни поменяли коленный сустав. Вот и получается, что по части ультрасовременных для этого времени вспомогательных устройств я большой специалист. Хм… Я там внимательно рассматривала ручные и ножные протезы, так что смогу кое-что подсказать местным эскулапам по части их конструкции.
– Эко как хитро его надо гнуть! – восхитился отец – Ну раз надо, сделаем в лучшем виде. Чем, говоришь, надо обтягивать ручки?
– Чем-то упругим, папа, вроде вспененной резины. Ну, раз будешь делать на аэродроме, то там поспрашивай, что имеется из современных материалов. Я уверен, что тебе подскажут.
– Всё, договорились. Слушай, а ежели ты бы голову сломал, то железный череп себе придумал бы? – засмеялся отчим
– Вова, что за глупые шутки? – возмутилась мама.
– Ма, не сердись, наоборот прекрасно, что папа в хорошем настроении!
– А, – безнадёжно махнула рукой мама – Вам, мужикам, всё хиханьки да хаханьки, а если бы что?
– Ну, Таюша, не видишь, что ли, сынок наш весёлый и бодрый. Вон, костыли новые изобрёл, я завтра к главному инженеру автобазы подойду, он чертежи нарисует, может статься, даже зарегистрирует. У Юрика свой патент на изобретение будет! Не шутка!
– Да на кой ему патент, чёрту колченогому? Костылей с него хватит! Ох, вернёшься, Юрка, я тебя костылём-то отважу по пожарам таскаться! – опять заругалась мама.
Да уж, крутой у матери характер: настоящая сибирячка.
– Как на кой? А в институт будет поступать, там и предъявит. Профессора-то, поди, оценят, какой у нас с тобой умный сынок, Таюшка.
Я ещё раз был расцелован, облит слезами, ещё раз прощён, и родители отправились домой, а Ленуська задержалась.
– Юрочка, ты самый настоящий герой! – восторженно заявила она.
– Ну что ты, Леночка! Ничего особенного, чистый случай.
– Ничего не случай. Юрочка, а я с Генкой поссорилась. Он, дурак, ляпнул, что шитьё не мужское дело. Ну, я ему и врезала.
