Даша умолкла, видя, что подруга отвернулась равнодушно. Юля уныло подтвердила:
– Этой уже года два. Новенькое есть?
Даша смотрела в стену, молчала. Сделала аккорд, пошла песня.
– Было весело, прыгал луч, била музыка, тело четкое дергалось, ерзало. Мы с девчонками терлись кучкою небрежно. Ты прикинутый, ты крутой чувак, в голубых глазах и с басом, – ты подошел, процедил в напряг: «Танцанем на сто баксов»…
Даша усилила звук гитары, ритм стал насыщенней.
– А море сохло с криком «Аморе», смущая поступком таким аморальным. В такую же хворь ударялась флора, решали мы тоже вопрос кардинально. Сердечно то есть. А как иначе! Ведь даже звезда ронялась упорно, и листья валились с берез тем паче, и в озере плыли в мороке горы. Дорога в экстазе стезилась в дали, снежинка дождю изменяла – о горе! Мы выживем в этих страстях едва ли, а ветер припадочно выл: «Аморе!»
Даша оборвала песню, на подругу не глядела. Юля, лежащая сначала вяло, к последним словам села, круто повернувшись к исполнительнице и глядя пристально.
– Это всё? – в голосе звучал искренний интерес.
– Нет, первый куплет.
– Ничего себе. Когда сочинила?
– Ну… недавно.
– Ничего себе! – Сказано было напористо.
Перемена. В классе имел место гам, свойственная темпераменту десятиклассников суматоха. Юля стояла подле окна, смотрела в него – задумчивое утро занимало улицу. Подошел Лямин, смахнул с ее плеча соринку.
– Юдина, мусор бачу. Он на тебе неплохо смотрится.
Юля передернула плечами:
– Юноша, мойте руки – они в чупа-чупсах.
– Ладно, уговорила, женюсь. Только составим брачный контракт.
Юля напыщенно изобразила лицом презрение, добавила тоном:
– Вячеслав, пошли бы вы…
Слава не стушевался:
– Пока не уточнишь куда, не пойду.
Юля моргнула, сквозь узкие веки стрельнули зрачки.
– В туда.
– Заманчивое предложение, – пропел наигранно Лямин. – Прямо теперь и приступать?
Юля отвернулась.
– Гражданин, не лезьте с вашими тестостеронами.
Лямин завихлял телом.
– Гормонам хочется гармонии, а от тебя феррамонами воняет.
– Слушай, отвянь…
Даша сидела за партой, подперев рукой подбородок и вяло крутя ручку – бесцельно уставилась перед собой. Юля, подойдя, с размаху плюхнулась рядом, накренилась.
– Дашка, у меня идея. Мы твою последнюю песню профессионально запишем.
Даша распрямилась.
– Где? Ты в курсе, какие деньги нужны?
– Ну, не совсем профессионально – демозапись сделаем. У меня парень знакомый есть, аранжировками занимается. Нужно, чтоб он послушал.
– Что еще за парень?
– Мишкин друг… – Юля помялась. – Только это, душка-Дашка, песню я буду петь, а?
Даша недоуменно подняла плечи.
– О чем ты, Юлишна – ради бога.
Девочки вышли из подъезда, спускались с высокого крыльца. Юля застопорилась, подняла голову, рассматривая небо, поежилась. Снова, будто на велосипеде перебирая стройные ноги, павой поплыла вниз. Даша ждала на асфальте, уставилась куда-то равнодушно. Ухмыльнулась аккурат, когда сошла подруга. Юля полюбопытствовала:
– Чего?
– Уж года два надписи, ничего не делается.
По другую сторону тротуара располагался высокий парапет и дальше посреди двора ухоженная, асфальтированная детская площадка, окаймленная безупречным травяным газоном и стройной чередой яблонь и лип. Орнаментные, с фантазией выложенные декоративным камнем боковины парапета смотрелись весьма симпатично. Гармоничный диссонанс вносила надпись, крупно начертанная прямо напротив подъезда – «Юля».
