Мысли о предназначенности случайных встреч в жизни оставляли меня. Я расставался с ними без сожаления, немного разочаровываясь в незатейливости хода событий. Смущал меня в этой истории только финал – беспощадный и несправедливый. Но, возможно, там, наверху, сочли его верным и выставили счетом за льстивую оду собственной интуиции. А ласками уличной проститутки с богатым воображением и бурной фантазией решили смягчить боль от удара чугунным шаром-разрушителем. Эта беспощадная чугунная чушка крушила мою плоть, воспылавшую от удовольствий. А душу, с зародившейся надеждой на взаимность, оставили мне только для того, чтобы я сам с ней разбирался.
Но ночью, засыпая под стук колес поезда, я вдруг вспомнил тепло ее дыхания и шепот над ухом. Она то смеялась, то спрашивала меня, то настаивала, то обижалась: «Ты мой…». Сейчас я также молчал, как и в тот вечер, когда лилипут сопел за занавеской. «Ты мой!», «Ты мой?», «Ты мой…» – наверняка стучали колеса, но я их не слышал. Я заснул, как и в тот вечер, ничего не ответив ей.
***
Москва встретила меня солнечной слякотью! Следуя указателям на вокзальных щитах, я безропотно вливался в толпу и ликовал. Я радовался возможности быть обезличенным, неузнаваемым. Я чувствовал себя ребенком, которого оставили без присмотра, подростком, предоставленным самому себе. Двухдневное пребывание в душном вагоне оставило след на моей одежде легкой помятостью, запах несвежего белья окутывал меня туманом, который все же рассеивался на свежем воздухе. Трехдневная щетина придавала лицу сакральную мужественность. Я взял с себя слово больше никогда не экспериментировать с поездками в российскую глубинку!
Если вам понравилась книга, поддержите автора, купив полную версию по ссылке ниже.
Продолжить чтение
