– Да вроде как.
– Не помешаю?
– С чего бы?
Кивнув, Толик прикрыл за собой дверь. Вытащил пачку «LM», закурил и тоже уставился в ночь. Смотреть на него без содрогания было невозможно. Тонкий свитер на голом теле в такую погоду выглядел чудовищно.
– Не боишься заболеть?
– Что? – рассеянно переспросил Толик, как будто я перебила его на какой-то очень важной мысли. – А, нет. Не боюсь. Сама-то не простудишься?.. Холодный… – сказал он, потрогав ладонью мой нос. – Замерзла? Давай погрею!
Легонько приобняв меня за плечо, Толик вновь обратился к созерцанию бесноватых забав метели.
Я сама еще не могла толком оценить, как отношусь к этому человеку. Мне с ним было уютно, но все портил предстоящий насильственный брак.
Неожиданно мой собеседник сказал:
– Я понимаю, о чем ты думаешь.
– В смысле?
– Зная свою матушку, могу представить, о чем здесь шла речь до моего появления. Не обращай внимания! У нее хобби – ставить людей в дурацкое положение. В данном случае в дурацком положении оказались мы с тобой. Завтра окажется кто-то еще.
Я подивилась такой прямоте.
– Значит ли это, что ты не собираешься делать мне предложение?
Засмеявшись, он прижал меня к себе чуть сильней.
– Это значит, что я не ошибся.
– Так что?
– Надеюсь, я тебя этим не обижу?
В этом-то и был весь фокус. Узнав, что он не только не собирается силой тащить меня под венец, но и вообще никуда тащить не собирается, я действительно слегка подобиделась.
А Толик, довольный тем, что объяснился, вдруг зачем-то полез за пазуху.
– Чуть не забыл, – сказал он. – Держи! Это тебе!
Он продел что-то через мою голову. И я увидела на своей груди оригинальное колье. Из круглых, тонких, перламутровых пластин.
– Что это?
– Сам не знаю. Фенечка! Кажется, так это называется. Увидел, мне понравилось. Решил привезти тебе в подарок.
– Здорово! Спасибо, Толик!
– Да не за что. Носи на здоровье! – он выкинул окурок с балкона и сказал. – Ладно, поеду я. Вроде всех повидал. Теперь пора.
– Как это? Ты разве не останешься?
– Нет, конечно. Где у вас оставаться-то?
– А я уже представляла, как мы будем ютиться на одной раскладушке.
– Заманчиво. Но думаю, без меня тебе будет удобней.
– Где же ты остановишься?
– У школьного друга. Я всегда у него останавливаюсь, когда бываю в Москве.
– И часто бываешь?
– Случается. Редко, но случается. Последний раз приезжал еще летом.
– А чего же к нам не заходишь?
Толик посмотрел на меня с веселым удивлением.
– Можно подумать, ты из-за этого сильно расстраиваешься!
Я призадумалась. Конечно, если бы выбирать между обществом Толика и его мамаши, я, несомненно, предпочла бы первого. Но если речь идет о переменных визитах, то пусть уж хоть кто-то из них глаза не мозолит!
Однако я решила открыто свою позицию не высказывать.
– Конечно, расстраиваюсь! Все детство, можно сказать, бок о бок росли. А теперь я о тебе ничего не знаю. Ни где работаешь, ни с кем встречаешься…
Толик рассмеялся.
– Бок о бок росли – это хорошо сказано. Нам с тобой того августа на двадцать лет хватило. Но я согласен. Надо как-нибудь встретиться, пообщаться.
– Как-нибудь – это когда?
– Посмотрим. Я в Москве пробуду неделю, а то и две. Заеду еще!
– Обещай!
– Обещаю!
Толик совсем легко поцеловал меня в губы. И мы вошли в теплую комнату.
Позже, ворочаясь на ржавых пружинах раскладушки, я еще долго вспоминала эти два поцелуя. Таких разных. Случившихся со мной за один вечер. Наигранный, но полный страсти поцелуй Лихоборского. Искреннее, но совершенно безобидное прикосновение Толика.
