Поручик Шангин очаровал с первой встречи, затмил всех вьющихся вокруг певицы вздыхателей. Надежда отменила пару репетиций и один концерт. Душа пела от охватившего счастья. Стоило проститься с офицером, как ждала новой встречи, цветов, звонков по телефону, записок. Забылось, как с презрением отзывалась о мужском непостоянстве – новое чувство захватило Дёжку.
Летом четырнадцатого года грянула свадьба. Из собора новобрачные на фаэтоне поехали в загородный ресторан, где собрались близкие люди, родственники Шангина. Было много подарков – меха, вазы, коробки со столовыми сервизами, рулоны кружев, настенные часы, морской пейзаж кисти Айвазовского. Гуляли до утра, провожая белую ночь.
– Выбрали маршрут свадебного путешествия? – поинтересовались у новобрачных. Надежда обернулась к мужу, давая понять, что это решает не она.
– Точно не знаем, – признался Шангин. – Поедем в Европу, как говорится, куда глаза глядят, быть может, остановимся в Швейцарии.
Надежда согласно кивнула, подумала, что наконец-то забудет репетиции, споры с антрепренером.
«Стану обычной женщиной, которой улыбнулось счастье. Трудом заработала право ничего не делать пару недель. Стану наслаждаться бездельем и любить, любить, любить!..» Первую остановку сделали в Праге, где посетили казино, затем покатили в Женеву, поднялись в горы за эдельвейсами. В отель возвращались под утро. Надежда на пороге сбрасывала туфли, бросалась на кровать, чтобы поспать, а вечером снова идти в ресторан, вести пустые разговоры с соотечественниками…
Очередную ночь катались в лодке по озеру, а утром Плевицкая проснулась от прикосновения мужа.
– Извини, что нарушил сон, но обстоятельства требуют срочного отъезда.
– Но нас ждет Лозанна, затем Париж! – капризно напомнила Надежда.
Всегда собранный, умеющий держать в узде эмоции, Шангин на этот раз был непривычно взволнован, говорил отрывисто, глотая слова:
– Началась война. Ее ждали, но не верили, что в нее втянут Россию. Бои ожидаются долгими и кровопролитными. Немцы предъявили ультиматум, потребовали приостановить у нас мобилизацию, министр Сазонов отверг требование, и кайзер объявил войну. Мы обманывались, когда думали, будто война не коснется родины…
– Но вчера на озере никто ни словом не обмолвился о войне!
– Это было вчера, ныне все говорят только о бомбежках с аэропланов, боях в Закарпатье, наступлении германцев.
– Война придет сюда?
– Швейцария соблюдает нейтралитет, мы с Францией, Британией вынуждены защищаться.
Не понимая всего случившегося, Надежда смотрела на мужа широко распахнутыми глазами.
– Поспеши со сборами, иначе закроют границу, мы застрянем в Швейцарии.
– Едем домой?
– Куда еще? – вопросом на вопрос ответил Шангин. – Я офицер, обязан вернуться в часть, чтобы исполнить святой долг. Впрочем, если пожелаешь, оставайся, здесь не будет эпидемий, голода…
– В чужой стране, не зная языка? Ну уж нет!
– Жаль, конечно, что свадебное путешествие приходится прервать. Не отчаивайся, хотя впереди трудное путешествие через несколько стран, главное, не стать интернированными.
Путь домой длился две недели. Не сразу добрались до турецкого порта, где пришлось ждать парохода, затем плыли в Крым. В Ялте пересели в дилижанс. Тряская езда по извилистой, петляющей дороге. Трое суток в забитом пассажирами вагоне…
В Петрограде Шангин облачился в военную форму, умчался в полк и вскоре отбыл на Румынский фронт.
