В Женеве Плевицкая не могла отойти в магазине от великолепной шубы из шиншилы. Возвращаясь в отель с покупкой, старалась оправдать себя:
«Известной актрисе позволено, даже необходимо хорошо одеваться, примадонна не должна выглядеть бедно и безвкусно одетой: порой встречают не по уму-таланту, а по одежке…»
Муж не осудил за покупку, даже не покачал головой, но Надежда прочла в его глазах сдержанную досаду и пообещала себе отныне перестать быть расточительной.
Словно подслушав размышления, муж сказал, что в Америке можно будет забыть о бережливости, за океаном никто не заглядывает в чужой кошелек.
– Там богатые не бельмо на глазу, это в нынешней России обеспеченный человек считается недорезанным буржуем, врагом социализма, его раскулачивают, отбирают все нажитое, даже отсылают в Сибирь.
На гастролях в Варне, Риге и Праге прошли встречи с посланниками Центра: из Праги в Москву ушли документы (оригиналы и копии), которые рассказывали, кто и как организует антисоветское движение, где в ближайшее время планируется переход границы РСФСР боевыми группами для совершения терактов.
– Не будь твоих гастролей, вряд ли смогли, не привлекая внимания, вырываться из Парижа. Твоя заслуга еще и в том, что таможенники и пограничники не лезут в наш багаж: присутствие в купе первого класса известной певицы исключает обыск, – отметил Скоблин.
В городах, где проходили концерты, Плевицкая умело заводила нужные Центру знакомства, в первую очередь с верхушкой новой организации «Русский общевоинский союз (ВОВС)», преемником почившего в бозе «Русского совета».
Организация во главе с Врангелем день ото дня набирала силы, имела отделения в разных частях света. Цели РОВС были предельно ясны: свержение в России советской власти, образование нового общенационального правительства. Врангель сумел быстро объединить большинство русских эмигрантов, за короткий срок в организацию вошло более 100 тысяч деникинцев, марковцев, колчаковцев, врангельцев, кого Гражданская война оставила без родного очага, ожесточила и кто лелеял надежду вернуться домой, для чего был готов вновь брать в руки оружие, совершать в РСФСР взрывы промышленных предприятий, убивать совработников.
Москва требовала от «Фермера» подробно информировать о всех планах РОВС, давать характеристики на начальников. Шифруя новое донесение, где говорилось о беседах за закрытыми дверями в штабе на улице Колизе в Париже, Плевицкая догадывалась, что на Лубянке вновь похвалят мужа: ни одно важное событие в стане русской эмиграции не миновало его внимания, Москва была в курсе всех планов РОВС. К примеру, стоило Врангелю заявить на заседании, что «мы тут ведем рыцарский счет, все связаны общим обетом», как спустя считаные дни на Лубянке читали полный текст выступления барона об открытии под Парижем Высших военно-инженерных курсов, организации «Общей казны» для финансирования терактов в России. Москву насторожило высказывание Кутепова: «Нельзя сидеть сложа руки и ждать смерти большевизма, его надо уничтожить в самом зародыше, пока он не пустил корни, не дал плодов, не распространился по всему свету».
Впрочем, о РОВС чекисты узнавали не только из шифровок «Фермера» – у ОГПУ, его Иностранного отдела было достаточно информаторов в Европе, но Скоблин все получал из первых рук, докладывал о важных подробностях, разговорах, отсылал копии документов. Благодаря Скоблину в Москве своевременно узнали о назначении П. Шатилова руководителем нового отдела, были в курсе инспекционных поездок, местах перехода границ, даже о болезни того или иного генерала. За считаные дни из Парижа в Москву поступило сообщение, что Кутепов стал главой «Фонда спасения России», который финансировал всю разведывательную работу. К шифровке «Фермер» сделал приписку: «Постараюсь узнать о суммах выплат агентам в России, адреса высылаемых денег».
