Вайорика не ответила, лишь головой мотнула и тяжело вздохнула. Конечно, не хочет. Это же не выбор, а принуждение получается. Я протянула руку и накрыла ее кисть своей, сжав по-дружески.
— Тогда на пире в честь нашей помолвки с князем найди мужа будущего, и обещаю, что никто тебя в монастырь не отправит.
— Будто это хлеб испечь, Лиль, — сердито проговорила Вайорика. — Но спасибо тебе за помощь. Я постараюсь.
Ужин заканчивали в тишине, не обращая внимания ни на сидящих поодаль мужчин, ни на хмурые взгляды князя и двух мужчин.
В спальню повела нас Вайорика, по пути рассказывая, как устроен замок. Путь она выбрала более длинный, чтобы мы могли осмотреться.
— Вы же впервые в такой крепости? — без издевки спросила она.
— У новгородских бывали пару раз, но такого большого никогда не видели, — ответила я, с детским восторгом рассматривая каменную кладку да гобелены. Где-то висело оружие, а где-то сухоцветы, что источали приятный аромат.
— Управлять порядком сложновато, но со временем освоишься, и нужный опыт сам придет. Встаем мы с петухами, ложимся затемно. Князь с войниками часто тренируется в лесах, поэтому днем ты будешь одна, но дел много — не заметишь, — продолжала рассказывать Вайорика. — Завтра я за тобой зайду и познакомлю со всеми слугами. А тебя, Иринь, мне велено сопроводить к Иону на учебу.
Я сдержала стон усталости. Так хотелось завтра еще немного полениться, но кто ж позволит...
— А ваш Ион... Какой он? — спросила Иринь. Новость о завтрашней учебе ее тоже не очень порадовала.
— Он у нас очень уважаемый целитель с ужасным характером. А женщин на дух не переносит, — совсем расстроила сестру Вайорика. — Я не напугать тебя хочу, Иринь, а предупредить. Но есть у него слабость одна, любит он смышленых и расторопных, а уж ум как ценит! Поэтому князя он слушает, да Больдо еще, но если сумеешь завоевать его расположение, то на всю жизнь.
Иринь не ответила, но Вайорика и не ждала, прекрасно понимая, что мы на ус мотаем и все запоминаем.
Вскоре мы добрались до спальни, в дверях которой неожиданно обнаружился Василе. Мы ему поклонились и выжидательно замерли.
— Лиля, хочу с тобой поговорить. Пойдем. — И протянул руку. Я же на его широкую ладонь уставилась и вопросительно глаза подняла, а князь будто ощетинился, взгляд тучами заволокло. — Аль неприятно тебе меня даже за руку взять?
Вот же несносный! Как ребенок малый: не уважишь вниманием, так обида лютая.
— Не поняла я, княже, ваш намек, — рассмеялась, берясь за его крепкую ладонь. — У нас нареченные на людях редко свою симпатию демонстрируют. Не привыкшая я к такому.
Василе засмущался, руку не отнял, но спросить спросил:
— А как же тогда понять, что ты человеку мил?
— Могу рассказать, — с лукавой улыбкой проговорила я. Уж больно хотелось мне поддразнить князя, а сестра с Вайорикой прятали улыбки, наблюдая за нами.
— Расскажи, — кивнул Василе. — Вот пойдем сейчас в место укромное, и все мне поведаешь.
Теперь князь засмущал меня, наслаждаясь румянцем на щеках, а потом сжал крепче ладонь и повел куда-то выше по узкой лестнице, к самой крыше, отомкнул дверь тяжелую ключом и вывел меня на небольшую площадку, с которой открывался невероятный вид на замок и леса ближайшие. Сумерки уже сгустились над лесом, укрывая его в темноту, а на замковых стенах смотровые зажгли факелы. Я поежилась от дуновения ветра, и Василе сразу же меня крепко обнял. Сердце мое сначала замерло птичкой, а потом затрепыхалось в груди: то ли от испуга, то ли от предвкушения, но князь лишь согревал своим теплом.
