– Ничего более важного ты не хочешь мне сказать?..
– Извини, – пробормотал я. – Ты права, это глупость.
Не хватает еще, чтобы мы начали ссориться.
Потом мы пошли завтракать. Хари сегодня вела себя иначе, не так, как обычно, но я не мог определить, в чем разница. Она все время осматривалась, не слышала, что я ей говорил, как бы впадая в задумчивость. А один раз, когда она подняла голову, я заметил, что ее глаза блестят.
– Что с тобой? – Я понизил голос до шепота. – Ты плачешь?
– Ох, оставь меня. Это не настоящие слезы, – пролепетала она.
Возможно, я не должен был удовольствоваться этим, но я ничего так не боялся, как «откровенных разговоров». Впрочем, в голове у меня было совсем другое. Хотя интриги Снаута и Сарториуса мне только приснились, я начал соображать, есть ли вообще на станции какое-нибудь подходящее оружие. О том, что с ним делать, я не думал, просто хотел его иметь. Я сказал Хари, что должен заглянуть на склады. Она молча пошла за мной. Я рылся в коробках, искал в ящиках, а когда спустился в самый низ, не мог устоять перед желанием заглянуть в холодильник. Мне, однако, не хотелось, чтобы Хари входила туда, поэтому я только приоткрыл двери и оглядел все помещение. Темный саван возвышался, прикрывая удлиненный предмет, но с того места, где я стоял, нельзя было увидеть, лежит ли там та, черная. Мне показалось, что место, которое она занимала, теперь свободно.
Я не нашел ничего подходящего и был в очень плохом настроении, как вдруг сообразил, что не вижу Хари. Впрочем, она сразу же пришла – отстала в коридоре, – но ее попытки отойти от меня даже на секунду должны были привлечь мое внимание. А я все еще вел себя как кретин или попросту так, будто обиделся неизвестно на кого. У меня разболелась голова, я не мог найти порошков и злой, как сто чертей, перевернул вверх ногами все содержимое аптечки. Снова идти в операционную мне не хотелось. Я редко вел себя так нелепо, как в этот день. Хари тенью сновала по кабине, иногда на секунду исчезая. После полудня, когда мы уже пообедали (собственно, она вообще не ела, а я пожевал без аппетита и оттого, что голова у меня трещала от боли, даже не пробовал уговорить ее поесть), Хари уселась около меня и потянула за рукав.
– Ну, в чем дело? – буркнул я машинально.
Мне казалось, что по трубам доносится слабый стук. Вероятно, Сарториус копался в аппаратуре высокого напряжения. Мне захотелось пойти наверх. Но тут я сообразил, что придется идти с Хари. И если ее присутствие в библиотеке было еще как-то объяснимо, там, среди машин, оно могло вызвать какое-нибудь неуместное замечание Снаута.
– Крис, – шепнула Хари, – как у нас?
Я невольно вздохнул. Нельзя сказать, чтобы этот день был для меня счастливым.
– Как нельзя лучше. О чем ты снова?
– Я хотела бы с тобой поговорить.
– Слушаю.
– Но не так.
– А как? Ну, я же сказал тебе, у меня болит голова, масса работы…
– Немного желания, Крис.
Я выдавил из себя улыбку. Наверно, она была жалкой.
– Да, дорогая. Говори.
– А ты скажешь мне правду?
Я поднял брови. Такое начало мне не понравилось.
– Для чего же мне врать?
– Может, у тебя есть основания. Серьезные. Но если хочешь, чтобы… ну в общем… то не обманывай меня.
Я молчал.
– Я тебе что-то скажу, и ты мне скажешь. Ладно? Это будет правда. Несмотря ни на что.
Я отвел глаза. Она искала мой взгляд, но я притворялся, что не замечаю этого.
– Я тебе уже говорила, что не знаю, откуда здесь взялась. Но, может, ты знаешь. Погоди, я еще не кончила. Возможно, ты и не знаешь. А если знаешь, но не можешь этого мне сказать сейчас, то, может, поздней когда-нибудь? Это не самое плохое. Во всяком случае, дашь мне шанс.
