Сомнение Гурова - страница 34
Когда Гуров поднялся на пятый этаж, где располагалась квартира миллионера, его уже ждала та самая горничная Галя.
– Идемте, я провожу, – заявила она. – Ольга Михайловна вас ждет.
– Ничего страшного, Ольга Михайловна может и подождать, – сказал Гуров. – А пока давайте мы с вами побеседуем. Вы давно здесь работаете?
– В декабре будет пять лет, – ответила горничная.
– Каковы ваши обязанности?
– Я отвечаю за порядок. Уборка, подача еды, мытье посуды, смена белья, стирка, сушка. Это основное. Есть еще много разных мелочей. Например, иногда я езжу за покупками, в другой раз Ольга Михайловна сама продукты покупает. Бывает, что помогаю готовить. Но чаще хозяйка делает это сама.
– А на звонки вы отвечаете?
– Да, если дома никого нет, а звонят по общему квартирному телефону, то я отвечаю. Но чаще всего это звонки от посторонних. Всякие рекламные агенты навязываются, а то и просто мошенники.
– Но ведь бывают и деловые звонки?
– Да, бывают.
– Какие отношения у вас были с Маратом Сулейменовым?
– Вы о чем? Какие же у меня с ним могут быть отношения? Я с охранниками пересекаюсь, только если езжу за покупками, а один из них ведет машину. Или когда кто-то из них поднимается сюда, допустим, помогает Ольге Михайловне покупки донести. Я этого Марата даже видела не каждый день.
– Но голос его вы знали?
– Да, так оно и было. Можно даже сказать, что я голоса их лучше знала, чем лица. Они часто звонили, говорили, мол, я приехал, жду внизу. После этого я уже шла, докладывала Кириллу Васильевичу или Ольге Михайловне.
– Два года назад, в тот день, когда была похищена Алла, Сулейменов с утра звонил сюда, в квартиру?
– Да, было такое.
– Этот звонок вы принимали?
– Да, я.
– Что он сказал?
– Сказал, что заболел, не сможет прийти, просил, чтобы его заменили.
– Чем он заболел?
– Этого он не говорил. Сказал только… Сейчас я постараюсь точно вспомнить. Он сказал так: «Передайте Кириллу Васильевичу, звонил Марат, я заболел. Прийти не смогу. Потом отработаю». Вот и все.
– Вы хорошо запомнили его слова?
– За два года могла что-то и забыть. Но самую суть, это да, запомнила.
– А не могло быть так, что человек сказал не «Звонил Марат, я заболел», а «Звонил Марат, он заболел»?
Горничная задумалась, принялась рыться в памяти, потом пожала плечами и проговорила:
– Да, могло и так быть, наверное. Я точно не помню. Но ведь человек не будет о себе говорить «Он заболел», верно?
– О себе не может, – согласился сыщик с такими словами собеседницы. – А вот о ком-то другом – запросто. Вы уверены в том, что с вами в то утро говорил именно Марат, а не кто-то другой?
Горничная растерялась:
– Но как же так? Ведь он сказал «Я Марат».
– Нет, минуточку. Если вы все правильно передали, то он сказал по-другому: «Звонил Марат». Это немного разные вещи. Обычно человек о себе так не говорит. Поэтому я хочу вам задать такой вопрос. Допустим, вам пришлось бы выступать с показаниями в суде, и вы поклялись говорить правду. Вас там спросили бы, уверены ли вы в том, что говорили в то утро с Маратом Сулейменовым. Что вы ответили бы?
Горничная глядела на сыщика во все глаза. Она была растеряна и встревожена, открыла было рот, собираясь что-то сказать, но так и молчала. Галина задумалась, уставившись в пол.
Минуты через две эта женщина снова подняла глаза на сыщика и ответила:
– Нет, наверное, я не могла бы сказать, что уверена. Теперь я в этом сомневаюсь.