Сомнения Элли Эндрюс - страница 13

Сэм перестает плести косички и изучает протертые мыски мокасин. Мне мерещится, или она действительно гадает, как бы словчить? Примерно так она себя ведет, угостившись без спросу моими хлопьями.

– Знаешь, – говорит она, – здесь может возникнуть небольшая проблемка, Эл.

– То есть? – уточняю я, надевая туфли на трехдюймовой платформе. Я непременно вывихну щиколотку, но лишние три дюйма роста того стоят.

– Э… я сдала твою комнату.

– Что? – восклицаю я и вскакиваю так быстро, что теряю равновесие и плюхаюсь обратно на диван, чуть не сбив пепельницу и полусъеденный бутерброд с тунцом. – Что-что ты сделала?!

– Сдала твою комнату. – На лице Сэм появляется упрямое выражение. – Я была уверена, что ты вот-вот переедешь к Руперту!

– Кто тебе сказал, что я собралась переезжать к Руперту?

– Аннабель и твоя мать. И сам Руперт, блин! Все об этом говорили!

– Но только не я!

– Я решила, что ты снова откладываешь, как всегда, – объясняет Сэм, в свете последних событий явно чувствуя себя правой. – Я боялась, что мне одной придется платить за квартиру целиком, и сдала комнату.

– Ну так откажи.

– Не могу.

– Кто это так важен для тебя, что ты готова выгнать на улицу лучшую подругу?

Ведь у нас столько общего! От любви к сидру до менструальных циклов в одни и те же дни.

– Учти, ты расстроишься, Элли, – пристыженно говорит Сэм. – Я сдала твою комнату Джею.

У меня отвисает челюсть. Джей, моя подростковая любовь? Джей, который сыграл такую подлую шутку на выпускном балу? Он здесь? В моем доме? В моей спальне? В пятнадцать лет я бы запрыгала от радости. А сейчас мне становится нехорошо.

– Он вернулся из Америки, и ему надо где-то пожить. Папа слишком занят своими бабами, чтобы думать о нас, вот я и предложила Джею остановиться здесь. Он бросил работу и порвал с девушкой, ему нужно немного отдохнуть. Он согласился помогать с акциями протеста. Я даже не думала, что ты останешься! – Сэм бросает плести косички и обнимает меня. – Не паникуй, мы что-нибудь придумаем.

Я стряхиваю ее руку.

– Он, конечно, не будет возражать против ночевок на кушетке, пока у него не заживет сердечная рана, – поспешно добавляет Сэм. – Не волнуйся, я не выброшу тебя на улицу.

– Да уж надеюсь!

– Но каково тебе будет жить с ним в одном доме после того как… э… ну ты поняла.

– Вообще-то это не моя проблема, – хладнокровно замечаю я. – Стели Джею на кушетке, развешивай его барахло, устраивай приветственную вечеринку, если угодно, но только не требуй, чтобы я была в восторге от твоего брата.

Выйдя на улицу, я сажусь за руль «Эстер», моей старой и не всегда верной машины.

Поездка через Тэпли быстрой не бывает. Мад и Сэм жалеют, что мне недостает «зеленого» энтузиазма, хотя и не отказываются залезть в это отвратительное, пыхтящее бензином чудовище, когда льет дождь. Но сейчас не тот случай, чтобы идти пешком. Бог с ним, со спасением зеленой планеты. Кому-то придется спасать Элли Эндрюс, если она опоздает. Тогда мама взбесится еще больше.

Ожидая на перекрестке, чтобы свернуть налево, на главную улицу, я ловлю себя на том, что думаю о Джее одновременно со страхом и радостным волнением, как ждут результатов теста на рак матки. Честно говоря, кресло гинеколога и холодные инструменты кажутся куда более приятной альтернативой, чем сосуществование с Джеем в течение неопределенного времени. Я утешаюсь мыслью о том, что он наверняка изменился, пока жил в Америке. Сморщился от постоянного пребывания под озоновыми дырами и обзавелся огромным пузом, потому что все время лопал фастфуд. И потом, мне уже нечего бояться – что может быть страшнее пережитого в субботу? Жить в одном доме с человеком, которого я некогда любила, – такие пустяки. И вообще я взрослая женщина с университетским дипломом и кредитом в банке, а не какая-то прыщавая школьница.