Лера подошла и встала рядом, также устремив мысленный взор куда-то за горизонт. Такие разные они смотрели в одном направлении, и, казалось, даже думали о чем-то общем. Сейчас их объединяло общее дело – издание книг. О том, что будет завтра, думать было рано. Но то, что это завтра обязательно будет, сомнений почему-то не возникало. Сейчас же было удивительно спокойно и хорошо вот просто так стоять рядом и смотреть на воды залива. Не было необходимости даже ничего говорить, даже молчание было густым и насыщенным.
– Еда остывает, – нарушил тишину Айвэн.
Лера на мгновенье задержалась в своих мыслях, но уже снова была здесь.
– Расскажи о себе, – попросила она.
– Даже не знаю что.
– Ну, про работу хотя бы.
– Работу… Когда на складе работал, не думал что мы с вами еще встретимся когда-то. Но опять оказалось, что мир удивительно круглый.
Лера как-то грустно улыбнулась.
– Я вообще по образованию биолог, – продолжил Айвэн. – Но как-то не задалось.
– Почему? Это ведь интересно.
– Много всего интересного в мире. Пока учился было интересно. А потом поработал четыре месяца в лаборатории и понял, что если продолжу в том же духе, то сойду с ума от скуки. В теории все звучало гораздо красивее. А на практике сидишь и смотришь по полдня в микроскоп или режешь крыс, а потом до ночи описываешь то, что проделал. Скучно, однообразно и депрессивно.
– Крыс резать?
– Вообще так работать и жить было скучно. Вот и отправился на поиски чего-то нового. Ну а дальше вы меня уже видели на новом рабочем месте.
– Да, ты мне сразу запомнился.
В сумочке что-то пискнуло, и Лера вытянула тонкий силиконовый видеофон. Переключив его на тихий режим, приложила к уху, чтобы никто не слышал беседы. Вслушиваться в содержание беседы Айвэн не стал, но сразу понял, что звонит муж Леры, тот самый, кого он ассоциировал с полным бездельником, прячущимся за женской спиной, изображая роль руководителя. Лицо Леры стало более серьезным, вероятно, Серхио устраивал что-то типа сцены ревности.
Закончив беседу, женщина стала нервно ерзать, не зная, что делать и как сказать.
– Надо ехать? – спросил Айвэн, все понимая.
Она виновато улыбнулась ответив: «Прости».
– Нет проблем. Я проведу вас.
– Муж выпил, просит забрать его от друзей, – словно отчиталась она.
– Бывает. Вы только не пейте за рулем.
– Спасибо за вечер, еще встретимся, – помахала она одними только пальцами, садясь в серебристый новый электрокар.
Машина резво взмыла вверх, сразу в четвертую полосу, стремительно начав удаляться.
Молодой человек направился к своему Доджу и, нежно погладив его по двери, забрался внутрь.
Снова дни полетели сплошной однообразной чередой. Жизнь проходила где-то между монитором и реальностью. Все новые и новые образы возникали в голове молодого писателя, перекладываясь в стройный текст, который вскоре увидит мир.
Лера некоторое время не звонила. В череде забот Айвэн снова забыл немного обо всем. Недели превращались в один сплошной длинный день. Жить, никому не будучи ничего должным, достаточно сложно. Приходится постоянно держать себя под собственным контролем. Ходить на работу к установленному времени всегда проще. Тут же приходится держать ответ только перед собой. Поэтому и требования к себе Айвэн ставил обычно жесткие.
В шесть утра трижды в неделю он снова начал совершать пробежку по берегу залива километров в десять-пятнадцать. Потом завтрак и монотонная длительная работа, иногда прекращаемая для зарядки, чтобы совсем не прирасти пятой точкой к креслу. В один из этапов жизни получилось так, что люди в буквальном смысле слова надоели творческой натуре Айвэна. Они все виделись какими-то похожими. Поэтому предсказать их поведение было несложно, а от этого становилось неинтересно. Строить какое-то общение с бездушными роботами надоедало. Поэтому периодически он уходил в полное игнорирование внешнего мира, закрываясь на несколько месяцев в свои думы. Потом иногда «всплывал», будучи вытянутым каким-то новым знакомым или знакомой, затем снова «тонул» и уходил от мира.
