– Вот щенок! – прикрикнул на него Ли Гуй. – И это ему известно! Даже успел разболтать!
– А я-то думаю, чей он родственник! – холодно усмехнулся Баоюй. – Оказывается, племянник жены Цзя Хуана! Сейчас поеду и расспрошу ее!
Он велел Минъяню сложить книги и собрался уходить.
– Вам незачем утруждать себя, господин, – произнес сиявший от удовольствия Минъянь, собирая книги. – Я сам разыщу ее, скажу, что старая госпожа хочет кое-что у нее спросить, найму коляску и привезу ее. Разве не лучше будет поговорить с ней при старой госпоже!
– Ах, чтоб тебе сгинуть! – цыкнул на него Ли Гуй. – Смотри, вышвырну тебя отсюда, а потом доложу старой госпоже, что это ты подстрекал старшего брата Баоюя! Насилу удалось прекратить драку, а ты хочешь снова ее затеять! Всю школу вверх дном перевернул, но вместо того, чтобы загладить свою вину, сам лезешь на рожон!
Минъянь прикусил язык и не осмеливался больше произнести ни слова.
Цзя Жуй больше всего опасался, как бы скандал не получил огласки, – он чувствовал за собой вину. Поэтому, проглотив обиду, он принялся уговаривать Цинь Чжуна и Баоюя остаться. Те долго упорствовали, но в конце концов Баоюй сказал:
– Хорошо, мы останемся, но пусть Цзинь Жун попросит прощения.
Цзинь Жун и слышать об этом не хотел, тогда Цзя Жуй, потеряв терпение, стал принуждать его силой. Пришлось вмешаться и Ли Гую.
– Ведь это ты все затеял, – говорил он Цзинь Жуну. – Представляешь, что будет, если ты не попросишь прощения?
Цзинь Жун сдался, почтительно сложил руки и слегка поклонился Цинь Чжуну. Но Баоюй требовал земного поклона.
Цзя Жуй потихоньку уговаривал Цзинь Жуна:
– Вспомни пословицу: «Не лезь на рожон – проживешь без хлопот»!
Послушался ли Цзинь Жун его совета, вы узнаете из следующей главы.
Вдова Цзинь ради собственной выгоды сносит обиду;
доктор Чжан пытается отыскать причину болезни
Итак, Цзинь Жун долго упорствовал, но в конце концов сдался и отвесил земной поклон Цинь Чжуну. Лишь после этого Баоюй успокоился.
Вскоре все разошлись. Цзинь Жун чем больше думал о случившемся, тем сильнее его разбирала злость.
– Этот Цинь Чжун всего-навсего младший брат жены Цзя Жуна, – бормотал он себе под нос, – прямого отношения к семье Цзя не имеет, ходит в школу на равных правах со мной, но, пользуясь расположением Баоюя, смотрит на всех свысока. Надо бы ему поскромнее держаться. Думает, все слепые, не видят, какие у них отношения с Баоюем. А сегодня пристал к другому мальчишке. Я заметил – вот и получился скандал. Мне-то чего бояться?!
Мать Цзинь Жуна, урожденная Ху, услышала и спросила:
– Опять что-то затеваешь? Скольких трудов стоило мне уговорить твою тетушку обратиться ко второй госпоже Фэнцзе, чтобы устроила тебя в школу! Спасибо, люди помогли, а то разве в состоянии мы нанять учителя?! В школе ты на всем готовом, и за два года твоей учебы нам удалось порядочно сэкономить. На эти деньги тебе сшили приличную одежду. А где ты познакомился с господином Сюэ Панем? Тоже в школе! Всего за год господин Сюэ Пань подарил нам семьдесят или восемьдесят лянов серебра. Если ты учинишь скандал – тебя выгонят. А найти такое место, как школа, труднее, чем взобраться на небо. Ладно, иди спать!
С трудом сдерживая злость, Цзинь Жун посидел еще немного и отправился спать. А на следующий день как ни в чем не бывало пошел в школу.
Расскажем теперь о тетушке Цзинь Жуна – жене Цзя Хуана, одного из «яшмовых» Цзя
