– Вот здесь-то ты и неправ! – торжествующе перебила она письменные рассуждения одноклассника через пару минут.
Без разговоров отобрав у него ветку, Лучинская наклонилась, чтобы не нарушать оставшееся незаполненным ровное пространство, и в два счета закончила пример.
– Но ведь можно и по-другому! – упрямо возразил Гордеев и стер ногой ее вариант. – Смотри!
Возмущенная тем, как поступили с ее решением, Лиза отвела за спину руку с прутиком, но Виктор, которого полностью поглотил спор, остановиться уже не мог. Он схватил ее кисть вместе с зажатой в ней веткой и потянул к поверхности газона. Вывести первый знак синуса он не успел, потому что Лиза потеряла равновесие и упала в сугроб на колени, в полете чуть не столкнувшись с Гордеевым лбом. Ее руки он не выпустил, и, по законам инерции, тоже оказался в снегу. На несколько секунд оба замерли, задохнувшись от снежинок, которые взвились в воздух от их падения.
– Извини, – поторопился Виктор исправить свою оплошность. – Я не сделал тебе больно?
Лиза откинула свалившийся на лицо капюшон. Изумленный серебристый взгляд, пара каштановых локонов, выбившихся из-под вязаной шапки, замерзшие звездочки на ненакрашенных ресницах… Его лицо оказалось сантиметрах в пятнадцати, вся тригонометрия и азарт спора разом вылетели из ее головы.
Девушка пошевелила холодными пальцами, и Виктор почувствовал, что все еще сжимает ее ладонь. При падении их руки окунулись в снег и, вероятно поэтому, кожу закололи тысячи иголочек, похожих на слабое электричество. Иголочки заплясали хороводом и беспардонно направились вверх, под его рукав. В крови полыхнуло горячим. Его ладони раскалились, и разница в температуре тела стала более чем заметной.
– У тебя пальцы замерзли, – растерянно произнес Виктор, отметив у себя нерациональное желание взять ее за вторую руку.
Облачко его дыхания коснулось ее лица. Лиза кивнула:
– Я забыла в школе перчатки…
Мимо прошел какой-то мужчина, с недоумением поглядывая на парочку, сидевшую в сугробе, и Гордеев моментально опомнился. Он вскочил на ноги и помог подняться Лизе. Ее влажная от растаявших снежинок ладонь выскользнула из его руки.
– Возьми мои, – предложил Виктор, протягивая ей перчатки из своего кармана. – Их моя мама вязала.
– Спасибо, – тихо поблагодарила Лиза, стараясь скрыть разочарование. Она легко призналась себе, что предпочла бы, чтоб ее пальцы были согреты теплом его рук.
Евгения Юрьевна, с нетерпением ожидавшая в кабинете математики участников олимпиады, которая проводилась в этом году в соседней школе, встретила их коротким вопросом:
– Ну, как?
– Да, все в порядке, – отозвался Гордеев, стряхивая талый снег с шапки, которую держал в руках. – Только мы никак понять не можем: кто из нас прав?
Ребята выложили перед учительницей измятые и мокрые тетрадные листы, испещренные тригонометрическими выражениями, местами зачеркнутыми до дыр. Та удивленно взглянула на состояние бумаги и постаралась разрешить спор двух своих самых любимых учеников.
Десяти секунд ей хватило для того, чтобы оценить оба варианта решения. Евгения Юрьевна почему-то усмехнулась и, быстро проведя ряд математических преобразований, поставила между ответами Лизы и Виктора знак равенства.
