– С первого дня в этом доме тебя не очень балуют лаской, а тут еще эта беда. Испугалась?
– Я многое повидала в жизни, – улыбнулась Цзя, – всякие невзгоды со мной случались. Мужчин я давно не боюсь. Меня беспокоит только то, что это произошло во флигеле и я стала невольной виновницей тревоги и шума.
Хуан промолчала, не найдя, что ответить. Но тут в разговор встряла нахальная Чунь-юэ.
– Этот вор в самом деле просто баловник. Но в его сумке мы кое-что нашли, а вот это уже не баловство!
– Что же? – поинтересовалась Фея.
Чунь-юэ вытащила из сумки письмо. Хуан увидела его и начала махать руками.
– Зачем нам письмо вора? Кому оно нужно? Брось его в огонь, да поскорее!
Но Фея, заподозрив в словах Хуан какой-то подвох, взяла у служанки письмо и прочитала его. На хорошей бумаге с узелком, знаком любовного послания, было красиво написано вот что:
Не видеть Вас один день – все равно что потерять три года жизни. Мерцает огонек светильника, моим думам о Вас нет конца. Бессердечный воитель Ян Чан-цюй уехал далеко на юг, а в пустом осеннем саду осыпаются последние лепестки с цветов, горит в небе ясная луна, и звук Ваших шагов волнует меня. Полководец Ян не муж мне, а только друг, и я остановилась в его доме, чтобы полюбоваться красотами столицы. Наша клятва на верность глубока, как река Сюньянцзян, и высока, как гора Лазоревого града. Я открою Вам ворота, сыграю на лютне, и под зелеными соснами, бамбуком, красивыми хризантемами и кленами мы снова обретем наше счастье. Жду от Вас признаний в любви, жду новолуния!
Окончив читать, Фея спокойно сказала:
– Это вовсе не письмо вора, это письмо Феи. Не удивляйтесь, госпожа Хуан, обыкновенное любовное письмо!
Та открыла от изумления рот, постояла молча и ушла.
А Фея легла, но не могла заснуть из-за тягостных дум: «Даже в зеленом тереме никто не был жесток со мной. Теперь злые люди поспешили опозорить меня, и нет спасения от беды. Как я несчастна! Они сумели подделать мой почерк, однако не так удивительно это, как то, что они прознали о горе Лазоревого града и о павильоне у реки Сюньянцзян, где я встречалась с Яном. От кого, откуда? О, на какую подлость способны люди!» Она расплакалась и тут вспомнила: «Уезжая, Ян советовал мне в трудный час обратиться к госпоже Инь. Завтра же пойду к ней, открою свое горе и спрошу совета!»
Едва рассвело, она направилась к Инь. Та встретила гостью ласково.
– Поверь, я не меньше твоего огорчена событиями прошлой ночи.
– Проделав путь в многие тысячи ли, – печально сказала Цзя, – я приехала к господину Яну не ради плотских утех, а из-за своей любви к нему. Но не успела я поселиться в этом доме, как грязные слухи и подозрительные происшествия омрачили чистоту этого дома и взбудоражили благородное семейство. Если бы я не боялась огорчить нашего господина, я уехала бы к себе немедля – оставаться здесь мне просто страшно. Посоветуйте, что делать, госпожа Инь!
– Я не настолько умна, чтобы давать советы. Но говорят, что в беде нужно прежде всего быть самим собой. Успокойся, возьми себя в руки, крепись телом и духом, поступай, как подсказывает тебе твой разум! – ответила та.
Однажды, когда Фея, как обычно, была у себя во флигеле, на дворе появилась старушонка. Фея видела ее впервые.
– Кто вы, бабушка? – спросила она.
– Торговка, – ответила та, – продаю разный женский товар.
Подскочила Цзы-янь и спрашивает:
– А красивые украшения у вас есть?
