Сонеты. Перевод Юрия Лифшица - страница 6

Моя душа твоею красотой,

окутавшей тебя, защищена.

Твоя душа со мной, моя – с тобой,

и нашим дням теперь одна цена.

Не для себя ты должен дать зарок

себя хранить, как я, а для того,

чтоб сердцем сердце я твоё берёг, —

как нянюшка – питомца своего.

Ты отдал сердце мне, но если грудь

моя замрёт – навек о нём забудь.

Сонет 23

Как лицедей, утративший кураж,

стоит на сцене, рот полуоткрыв;

как самодур, входящий в гневный раж,

слабеет, пережив бессилья взрыв, —

так я порой, забыв любовный слог,

испытываю подлинный конфуз,

раздавлен тем, что на меня налёг

любви моей невыносимый груз.

Но ярче всяких слов мой пылкий взор!

Пророк души кричащей, он привык

вести любви безмолвный разговор

и умолять нежнее, чем язык.

Любовь тогда поистине умна,

когда глазами слушает она.

Сонет 24

Изобразил глазами твой портрет

я на картоне сердца моего;

рисунок в тело вставлен, как в багет,

но перспектива здесь важней всего.

На вещи сквозь художника гляди

и выставки чудесный вернисаж

увидишь в мастерской моей груди,

где искрится очей твоих витраж.

Мои глаза с твоими заодно:

мои рисуют, а в твои порой

заглядывает солнце, как в окно

души моей, влюбившись в образ твой.

Глаза отображают внешний вид,

а к сердцу твоему им путь закрыт.

Сонет 25

Кому созвездия благоволят,

тот славу заслужил ещё с пелён,

а у меня с фортуною разлад:

я неприметной честью наделён.

На золотой подсолнечник похож

сиятельной особы фаворит,

но может и погибнуть ни за грош,

когда вельможа хмуро поглядит.

Всего один проигрывает бой

бывалый воин, доблестный солдат,

и те, кого когда-то спас герой,

его из хроник вычеркнуть велят.

А мне навек дана любовь одна:

я верен ей, и мне она верна.

Сонет 26

Любви моей светлейший сюзерен,

не ради красных слов твой сателлит,

к достоинствам твоим попавший в плен,

тебя почтить посланием спешит.

Хотя изящной речи не припас

немудрый твой должник в письме своём,

но ты сумеешь мой нагой рассказ

вообразить изысканным послом.

А если путеводная звезда

меня своим сияньем осенит,

то ты оценишь раз и навсегда

моей любви преображённый вид, —

И я тебе откроюсь… А пока

приходится любить издалека.

Сонет 27

Валюсь я с ног, усталый пешеход,

но только доберусь до топчана,

от мыслей кругом голова идёт,

и дремлющему телу не до сна.

Я всей душою, словно пилигрим,

к тебе стремлюсь разлуке вопреки

и в темноту, доступную слепым,

вперяю беспокойные зрачки, —

чтобы незримый образ твой – точь-в-точь

алмаз лучистый – предо мной возник

и вспыхнула безрадостная ночь,

и нежным стал её угрюмый лик.

Ни днём, ни ночью нет покоя мне:

с утра – в дороге, вечером – во сне.

Сонет 28

Лишённый права наслаждаться сном,

могу ли жить, не ведая забот,

чьё бремя, тяжелея день за днём,

из ночи в ночь усиливает гнёт?

Раздоры прекратив между собой,

меня взялись тиранить день и ночь

дневным трудом и горестью ночной

за то, что от тебя уехал прочь.

Я льстиво дню твердил, что облака

ты бы своим сияньем растопил;

а смуглой ночи, – что наверняка

ты бы затмил рои ночных светил.

Но всё сильней тоска день ото дня,

из ночи в ночь грызущая меня.

Сонет 29

Когда, фортуной проклят и убит,

я к небу шлю свой бесполезный плач,

скорблю от унижений и обид,

браню себя и время неудач, —

как я хотел бы, чтобы испокон

я был красив, талантлив и богат,

и счастлив, и друзьями наделён,

и много худшей доле был бы рад.

Но чувствую за эти мысли стыд

я, о тебе припомнив, и душа,

Назад Вперед

Сонеты. Перевод Юрия Лифшица - страница 6

Похожие книги