my deare times waſte – утрату (растрату) моего лучшего времени (молодости). В «Сонетах» существительное “waste” (и такой же глагол) употребляется широко, в значениях «утрата», «погибель», «разруха», «порча» и т. п., особенно в связи с разрушительным действием Времени.
5 drowne an eye – утопить глаза. Перифраз, означающий «плакать», «лить слезы».
vn-vſd to flow = unused to flow – Развитие предшествующего перифраза: «(глаза) непривычные к слезам».
6 hid in deaths dateles night – (оплакиваю друзей) скрытых в вечной ночи смерти. Традиционное уподобление смерти наступлению ночи здесь получает развитие в том, что эта ночь скрыла от поэта его друзей. При этом сам выбор глагола – «скрыты» – оставляет надежду на то, что для того, кто их любит, друзья не совсем потеряны (см. сонет 31).
7 loues long ſince canceld woe – давно миновавшие (изжитые) печали любви. Это можно понять как муки былой несчастной любви или как боль утраты дюбимых.
8 mone th’expence of many a vanniſht ſight – оплакиваю утрату многого, что (навсегда) исчезло с глаз
9 greeue at greeuances fore-gon – горюю о прежних горестях. Полиптотон служит эмоциональному усилению картины переживаний поэта.
10–11 …tell ore/The ſad account of fore-bemoned mone – повторяю печальный счет оплаканных прежде страданий
12 Эта и предыдущая строки возвращают читателя к образу «судебного заседания», где «истец» – автор пункт за пунктом перечисляет свои жалобы на судьбу.
13 the while – в это время
14 All loſſes are reſtord – все убытки возмещены. Это выражение, заимствованное из деловой, юридической лексики, дополняет «судебную» метафору сонета; его официальность должна подчеркнуть, что у «истца», несмотря на все утраты, нет претензий к судьбе, поскольку у него есть его возлюбленный Друг.
13–14 В сонете 30, как и в ряде других, заключительное двустишье опровергает по смыслу и тону все предыдущее. Стилистическая задача, которая при этом решается, понятна: контраст должен усилить, эмоционально обогатить содержащееся в концовке утверждение. Однако нетрудно заметить, что две заключительные мажорные строчки не в состоянии уравновесить предыдущие двенадцать, наполненные прочувствованными и искренними жалобами. От этого концовка звучит неубедительно – скорее звонкой декларацией, данью любовной риторике, чем выражением подлинного чувства. Именно такая неоднозначность, внутренняя противоречивость, отражающая противоречивость самих человеческих чувств, в значительной степени составляет художественную ценность «Сонетов».
Когда на судебные заседания заветных безмолвных мыслей
я вызываю воспоминания о прошедшем,
я вздыхаю о многом, к чему тщетно стремился,
и, думая о старых бедах, заново оплакиваю утрату моих лучших лет.
Тогда мои глаза, непривычные к влаге, бывают затоплены слезами
по драгоценным друзьям, скрытым в вечной ночи смерти;
я оплакиваю заново давно изжитые муки любви
и стенаю о многом, что исчезло с глаз;
тогда я горюю из-за прежних горестей
и тяжко, беду за бедой, повторяю
печальный счет прежних страданий,
заново оплачивая его, как будто не платил раньше.
Но если в это время я подумаю о тебе, дорогой друг,
то все потери восполняются и печали проходят.
