Читать онлайн Уильям Шекспир - СОНЕТЫ. В переводах Константина Жолудева

Переводчик Константин Жолудев

ISBN 978-5-4493-3327-8

Создано в интеллектуальной издательской системе Ridero

О сонетах Шекспира

Сонеты Шекспира – это 154 лирических стихотворения, написанные, Уильямом Шекспиром в период с 1592 по 1599 год, время расцвета Елизаветинской эпохи. Стихотворения имеют личный, интимный характер и не были предназначены для публикации.

Сонеты Шекспира принято делить на три основных тематических группы: сонеты с 1 по 126 – посвящены молодому другу – меценату; с 127 по 152 к смуглой даме; 153 и 154 – сонеты о Купидоне.

О личностях двух неизвестных читателю адресатов, до сих пор ходят споры. Первым из них большинство исследователей считают Генри Ризли, 3-его графа Саутгемптона. Вторым кандидатом является Уильям Герберт, граф Пембрук. Есть и другие версии и гипотезы о том, кто же был тем самым «молодым другом» поэта.

Роль смуглой дамы, долгое время приписывали Мэри Фиттон, фрейлине королевы Елизаветы. Сохранились достоверные данные о её любовной связи с Пембруком (тема любовного треугольника в сонетах). Другая кандидатура – музыкантша Эмилия Бассано, итальянка по происхождению. Страсть к такой женщине не вызывала уважения, что соответствует тону сонетов 127—152.

Полный сборник сонетов впервые публикуется Торпом в 1609 году, но популярность и известность к ним приходит только в начале 19-го века.

Первое полное собрание сонетов Шекспира в переводе на русский язык вышло в 1880 году. Автором перевода был Н. В. Гербель. Самые известные переводы сонетов Шекспира на русский язык: Модеста Ильича Чайковского (1850—1916) брата великого композитора (были наиболее популярны в Российской Империи); Самуила Яковлевича Маршака (1887—1964) стали настоящей классикой (Сталинская премия 2-й степени в 1946 году); Александра Моисеевича Финкеля (1899—1968) изданы спустя 10 лет, после перевода (издатели боялись монополии переводов Маршака); Владимира Яковлевича Тяпина (род. 05.02.1940) был удостоен благодарности от королевы Елизаветы ІІ за свою книгу переводов.

Данная книга представляет на суд читателя современные переводы всех сонетов Шекспира Константина Жолудева. Переводчик руководствовался желанием перевести бессмертные творения Шекспира, как можно ближе к оригиналу. И в то же время не отойти от канонов такой строгой поэтической формы, как английский (Шекспировский) сонет. Основная работа заняла период с апреля 2017 по февраль 2018 года.

Сонет 1

Прекрасное достойно повторенья!

Как роза даст весною свой побег,

Так в отпрысках найдёт преображенье,

Наш зрелый ум к исходу многих лет.

А ты, сияньем глаз даруешь холод!

Легко в себе тем освещаешь мрак,

Но изобилье превращаешь в голод,

Достоинствам своим, коварный враг.

Твоя порода свет приукрашает,

Лишь оглашая прелести весны.

В себе самом твой разум процветает,

Скупец и скряга безнадёжный ты.

Жаль этот мир, талантом пресытясь,

Могилой поглотит с тобой он связь.

Sonnet 1

From fairest creatures we desire increase,

That thereby beauty’s rose might never die,

But as the riper should by time decease,

His tender heir might bear his memory:

But thou, contracted to thine own bright eyes,

Feed’st thy light’s flame with self-substantial fuel,

Making a famine where abundance lies,

Thyself thy foe, to thy sweet self too cruel.

Thou that art now the world’s fresh ornament

And only herald to the gaudy spring,

Within thine own bud buriest thy content,

And, tender churl, mak’st waste in niggarding:

Pity the world, or else this glutton be,

To eat the world’s due, by the grave and thee.

Сонет 2

Когда минует сорок зим подряд,

Оставив на челе твоём, следы,

И молодой твой, пышный ныне сад,

Заполонят сухие сорняки —

Вопрос придёт: «Где ныне красота,

Сокровища прекрасных прошлых дней?»

Позором лишь былая похвала,

Ответит в глубине твоих очей.

Но если применил бы ты старанье,

«Вот мой наследник» – чтобы мог сказать.

«Им счёт плачу и в нём мне оправданье» —

Преемственность на деле доказать.

То в старости хладеющая кровь,

С потомками, твоя теплела б вновь.

Sonnet 2

When forty winters shall besiege thy brow,

And dig deep trenches in thy beauty’s field,

Thy youth’s proud livery so gazed on now

Will be a tottered weed of small worth held:

Then being asked where all thy beauty lies,

Where all the treasure of thy lusty days,

To say within thine own deep-sunken eyes

Were an all-eating shame, and thriftless praise.

How much more praise deserved thy beauty’s use,

If thou couldst answer, «This fair child» of mine

Shall sum my count, and make my old excuse,

Proving his beauty by succession thine.

This were to be new made when thou art old,

And see thy blood warm when thou feel’st it cold.

Сонет 3

Глянь в зеркало, лицу, что там скажи:

«Пора тебя, мне в ком-то повторить!».

И мать младую, счастья не лиши,

Коли сумел собою свет прельстить.

Тебя так ждёт нетронутая плоть,

Презришь её, чтоб род свой не продлить?

Не в силах себялюбье побороть,

Чтобы потомство миру подарить?

Как отраженье матери своей,

Несёшь апрель, храня её черты.

И через призму прожитых уж дней,

Свой век златой вернешь потом и ты.

Коль повторён не будет образ твой,

Умри один и он пусть мрёт с тобой.

Sonnet 3

Look in thy glass and tell the face thou viewest,

Now is the time that face should form another,

Whose fresh repair if now thou not renewest,

Thou dost beguile the world, unbless some mother.

For where is she so fair whose uneared womb

Disdains the tillage of thy husbandry?

Or who is he so fond will be the tomb

Of his self-love to stop posterity?

Thou art thy mother’s glass, and she in thee

Calls back the lovely April of her prime;

So thou through windows of thine age shalt see,

Despite of wrinkles, this thy golden time.

But if thou live rememb’red not to be,

Die single, and thine image dies with thee.

Сонет 4

Зачем же тратишь неразумно ты,

Всё то, чем одарён самой Природой?

Не дарит ничего – даёт взаймы,

Она щедра со щедрою породой.

Даровано тебе, чтоб дар воздать!

К чему, красавец, тем пренебрегаешь?

И сумму сумм не можешь сосчитать,

С таким богатством не преуспеваешь.

Ведёшь с собою сам свои дела

И этим сам себя, поверь, обманешь.

Ведь час пробьёт, когда уйти пора.

Какой отчет в делах ты предоставишь?

В могилу заберёшь ты красоту,

А мог бы применить по существу.

Sonnet 4

Unthrifty loveliness, why dost thou spend

Upon thyself thy beauty’s legacy?

Nature’s bequest gives nothing, but doth lend,

And being frank she lends to those are free:

Then, beauteous niggard, why dost thou abuse

The bounteous largess given thee to give?

Profitless usurer, why dost thou use

So great a sum of sums, yet canst not live?

For having traffic with thyself alone,

Thou of thyself thy sweet self dost deceive:

Then how, when Nature calls thee to be gone,

What acceptable audit canst thou leave?

Thy unused beauty must be tombed with thee,

Which used lives th’executor to be.

Сонет 5

Былые дни рисуют свой узор,

И взгляд любой, его желает страстно.

Но возраст, оглашает приговор,

Всегда неумолимо, беспристрастно.

Зимою время уж не так бежит,

Тогда как летом, устали не знало.

И лист осенний, что опал, укрыт

Холодным, белоснежным покрывалом.

И там, где свежесть больше не живёт,

Мороз напишет инеем картины.

Живое, закуётся словно в лёд,

И станет его узником незримым.

Но в бездыханности морозных дней,

Цветы пленяют нежностью своей.

Sonnet 5

Those hours that with gentle work did frame

The lovely gaze where every eye doth dwell

Will play the tyrants to the very same,

And that unfair which fairly doth excel;

For never-resting time leads summer on

To hideous winter and confounds him there,

Sap checked with frost and lusty leaves quite gone,

Beauty o’ersnowed and bareness everywhere:

Then were not summer’s distillation left

A liquid prisoner pent in walls of glass,

Beauty’s effect with beauty were bereft,

Nor it nor no remembrance what it was.

But flowers distilled, though they with winter

meet, leese but their show; their substance still

livessweet

Сонет 6

Пока зиме не разорять природы,

И лета свет в тебе не угасим,

Создай сосуд бесценный для породы,

Она сейчас в рассвете, полном сил.

Ростовщики проявят одобренье,

Их радуют, кто платит по долгам.

Лишь для тебя твоё перерожденье,

Себе воздай десятикратно сам.

Стань в десять раз счастливее чем есть,

Себя десятикратно повтори.

И смерть тогда, убавит свою спесь,

В потомстве обретешь бессмертье ты.

Уйми свой норов, слишком ты красив,

Чтоб сделать прах, наследием своим.

Sonnet 6

Then let not winter’s ragged hand deface

In thee thy summer ere thou be distilled:

Make sweet some vial; treasure thou some place

With beauty’s treasure ere it be self-killed:

That use is not forbidden usury

Which happies those that pay the willing loan;

That’s for thyself to breed another thee,

Or ten times happier be it ten for one;

Ten times thyself were happier than thou art,

If ten of thine ten times refigured thee:

Then what could death do if thou shouldst depart,

Leaving thee living in posterity?

Be not self-willed, for thou art much too fair

To be death’s conquest and make worms thine

heir.

Сонет 7

Когда с востока перейдет в зенит,

Главой своей Святое Божество,

Всяк свет его тогда боготворит,

Служить готов величию Его.

Взобравшись на крутой небесный холм,

В рассвете сил, теплом нас одари́т.

И каждый смертный благолепьем полн,

Когда Его движенье в небе зрит.

Но только лишь к закату станет путь,

Лишь жар в горнилах начинает тлеть —

Никто не хочет на Него взглянуть,

К чему на угасание глядеть?

Так ты, оставив полдень своих дней,

Без сына, не продлишь судьбы своей.

Sonnet 7

Lo in the orient when the gracious light

Lifts up his burning head, each under eye

Doth homage to his new-appearing sight,

Serving with looks his sacred majesty;

And having climbed the steep-up heavenly hill,

Resembling strong youth in his middle age,

Yet mortal looks adore his beauty still,

Attending on his golden pilgrimage:

But when from highmost pitch, with weary car,

Like feeble age he reeleth from the day,

The eyes (fore duteous) now converted are

From his low tract and look another way:

So thou, thyself outgoing in thy noon,

Unlooked on diest unless thou get a son.

Сонет 8

Есть музыка в тебе, что так печальна,

Но разве ум враждует с красотой?

Любить лишь одиночество банально,

Как путать радость с грустью и тоской.

Не потому ль божественные звуки,

Женитьбы слух твой нынче не влекут,

Что спутал ты свиданья и разлуки,

Ушам твоим они укоры шлют.

Созвучье струн небесных так прекрасно!

Довольно нежность глупо раздавать,

И тратить, что даровано напрасно

Ведь Сын, Отец и Всеблагая Мать,

Уже сейчас поют тебе о главном —

Увянешь в одиночестве бездарном!

Sonnet 8

Вперед

Читать онлайн Уильям Шекспир - СОНЕТЫ. В переводах Константина Жолудева

Похожие книги