Мы продолжали идти и спорить о всяком. Мимо полетели огоньки различных зданий. Мимо проходили сонмили и сонгиги, от которых и отражался данный свет, даруя всё более прекрасную и неописуемую картинку. Мы продолжали идти и невольно я заметила как светлые огоньки жёлтого и белого цветов, прямо сливались с его ну уж очень светлыми волосами и имели очень красивое отражение в голубых глазах.
– Почему ты вообще участвуешь в Сондриме? – спросила я прекрасно понимая, что нам нужно пройти ещё несколько кварталов, прежде, чем мы окажемся в скромном доме Льюиса.
– Сондрим обеспечивает свободу тем, кто смог его пройти, – поведал мне он и в его взгляде проскользнула едва заметная тоска.
Я прекрасно знала этот взгляд. Каждый день он встречал меня по утрам в зеркале в ванной. Каждый день этот взгляд метался из стороны в сторону в поисках какого-то спасения. Словно верёвки, которые опустили на самое дно ущелья, были надежды для этих глаз. Но самое больное в них было то, что они осознавали, что никогда не смогут оттуда выбраться. Такой же взгляд был и у него, но что ему пришлось когда либо пережить было ещё не известно. Но я смогла заметить в них что-то ещё. Та же вера в свободу. Эта вера, то что помогает двигаться в перед и не останавливаться, тащит тебя в самые сложные моменты, а также даёт хорошего пенка от бездействия.
– Свобода, пожалуй, то, что получить труднее всего, – негромко проговорила я.
Он взглядом указал, что согласен со мной и мы продолжили дорогу вперёд.
– Ты не знаешь, какие ещё участники будут участвовать? – спросила я, припомнив, что ту девушку с фиолетовыми глазами он хорошенько знал.
– Ещё кое-кто, но самое главное, что нам нужно знать о соперниках, это то, насколько они сильные, а о тех, кто сильные я тебе поведаю, – сказал он нарочито учебным голосом и мне пришлось закатить глаза.
Поучали меня в школе, поучали, теперь же ещё и он.
Мы приблизились к уже знакомому мне зданию и мы уже подошли к двери, как внезапно Льюис дёрнулся, а затем посмотрел куда-то в сторону. Там был лишь чёрный мрачный переулок, но парень всё же последовал туда и я поторопилась за ним, не понимая, что же происходит. Он зашёл в тёмную часть здания и пошагал куда-то между стен, я не отставала. По его растерянного виду казалось, что он что-то потерял и теперь никак не мог найти. Он оглянулся вокруг в надеждах найти то, что до этого потерял, а затем с его губ сорвался разочарованный возглас.
Я с нескрываемым удивлением посмотрела на него. Впервые он так странно выглядел: он был растерян и казалось, что на него нашло какая-то параноя. Стоило ему повернуться ко мне, то он сразу обнаружил мой испуганный взгляд.
– Зачем ты последовала за мной? – спросили он крайне нервно.
– Ты один можешь открыть дверь, – напомнила я ему.
Он рассеяно махнул рукой, а затем пошагал в обратную сторону. Я с удивлением посмотрела на него, но поняла, что лучше сейчас его ни о чем не спрашивать, а то кто знает что с ним.
Вскоре мы вновь оказались у той самой двери. Он открыл её и первым же вошёл, я проскользнула следом за ним. Он с тяжёлым вздохом сёл на свой излюбленный диван, а затем потер своей лицо. Теперь же оно казалось мне каким-то бледным. Я присела недалеко от него.
– Что это было? – спросила я.
– Тебя это не касается, – сказал он всё так же несмотря на меня и я решила всё же не приставать к нему, раз он действительно не хочет мне об этом говорить.
